Живая книга

Пятачок, это неправильный университет! В нём дают неправильные знания! И здесь учатся неправильные студенты…

Впору так кричать вслед за Винни-Пухом, читая толстый роман любимчика Стивена Кинга. Неподготовленных читателей текст с описаниями кровавых ритуалов и омерзительных преступлений может шокировать и вызвать отвращение, однако, если всмотреться, это не более чем пародии на популярные клише «ужастиков». Сдаётся мне, Бентли Литтл вообще относится к разряду писателей с претензиями на интеллектуальность, но сознательно держит себя на уровне жанра. В определённом роде мы наблюдаем ситуацию, обратную книгам Кинга: тот охотно признаётся, что интеллектуальные сочинения даются ему с трудом, но в то же время в своих романах держит уровень, ниже которого не падает, дабы не стать сортирным чтивом. А Литтл, наоборот, с лёгкостью заигрывает с текстом, делая отсылки, находя оригинальные образы и методики, вставляя далеко не банальные размышления по поводу наболевших проблем современности — но при этом сознательно заправляет роман кровью и сексом, которые маскируют всё остальное. В итоге, наверное, и волки должны быть сыты, и овцы целы… или же, наоборот, все недовольны. Я в меру оценил эту интересную, но выглядящую топорной игру, но оценят ли другие?.. Так или иначе, история университета как разумного средоточия зла читается увлекательно, и поклонникам жанра нужно ознакомиться с книгой.

У моего знакомства с этой книгой трудная предыстория. «Лабиринт отражений» я купил несколько лет назад, соблазнившись аннотацией на задней обложке — мол, это настольная книга номер один для российских хакеров. Вечером пролистал несколько страниц и отложил книгу в сторону, не сумев переварить авторский стиль. Затем на протяжении многих месяцев я то и дело вспоминал про книжку с цветастой обложкой, вытаскивал её из книжного шкафа и пытался подступиться к крепости в очередной раз. И всякий раз стопорился после пары страниц. Таким образом, за два с лишним года я добрался до двадцатой страницы — неплохое достижение. И вот в один прекрасный день уже привычным жестом я взял книгу, начал вчитываться… и пошло-поехало.

Диптаун наконец-то ворвался в меня, хлынул широким электронным потоком, покорил без боя. Я читал книгу запоем, закончив за пару вечеров — такое со мной, вообще-то, бывает редко. После того, как последняя страница была перевёрнута, осталось ощущение вывихнутого мозга. Я сел и задумался о том, что же это было. Романы в стиле «киберпанк» я читал и ранее, но «Лабиринт отражений» превзошёл их всех.

На мой взгляд, основное достоинство книги — в её полифоничности. Текст напоминает калейдоскоп, умело сложенный из многих разноцветных осколков. Не сказать, что это просто книга про виртуальную реальность. В ней нашлось место человеческим отношениям, глубинным проблемам общества, противоречивости человеческой души, ураганному экшну, интригующим тайнам, старой доброй фантастике, лёгкому слою мистики — и ещё много чему другому. Может быть, каждая из этих граней в отдельности не претендует на что-то уникальное или совершенное, но вместе ингредиенты дают поразительный эффект. Особую ценность имеет то, что события представлены через восприятие обычного российского человека, типаж которого знаком каждому из нас. Тем книга становится ещё ближе и понятнее нашему читателю.

Умом-то, конечно, можно постичь, что идея дип-программы нереальна и нелепа. Можно отыскать в описании устаревших компьютерных реалий массу ляпов и неточностей, чтобы уличить автора в некомпетентности. Можно обвинить книгу в попытке объединить внутри себя всё и вся, что неизменно приводит к образованию мутной кашицы. Можно указать, что по данной теме есть произведения и посильнее, и посерьёзнее. Но всё же, даже по прошествии длительного времени после первого прочтения и спада розового восторга, книга не потеряла для меня очарования и притягательности. Что-то такое есть между строками «Лабиринта отражений», что заставляет задуматься и притихнуть на минутку…

Цитата:

Мы устали верить в добро и любовь, мы написали на знамени слово «свобода» — в наивной вере, что свобода выше любви.

Эту книгу (в оригинале название звучит как «Луна — суровая хозяйка») считают лучшим творением патриарха американской фантастики. Собственно, поэтому мой выбор остановился на ней. После сюрпризов «Марсианки Подкейн» мне захотелось узнать настоящего, классического Хайнлайна.

Представьте себе толстенную книгу в чёрной обложке. Устраиваетесь удобнее на кресле, открываете обложку — и ошалело смотрите на тридцать страниц рассуждений о том, может ли иметься разум у машины. Далее — ещё тридцать страниц размышлений на тему политики в виде диалогов и монологов. Дальше — лучше: в течение следующих двадцати страниц Хайнлайн в одностороннем порядке излагает нам свой взгляд на общественную мораль и устройство социума, между делом ознакомляя нас с концепцией так называемого «цепочечного брака», который должен в будущем заменить скучный ненадёжный брак по схеме «один мужчина — одна женщина». И так далее, и так прочее, перемежаясь с небольшим числом сюжетных ходов — не литературное произведение, а прямо монография какая-то.

А знаете, что самое смешное? Всё это нисколько не скучно!.. Наоборот, несмотря на объём книги, я проглотил её всего за неделю, буквально упиваясь каждой страницей. Несмотря на засилье рассуждений, книга не даёт повода для зевоты. Хайнлайн собрал в «Восставшей Луне» практически все свои идеи, которые он продвигал через творчество. В итоге получилась этакая каша-винегрет — но какая вкусная! Я понимаю, почему эту книгу назвали лучшим у Хайнлайна. «Восставшая Луна» действительно может что-то изменить в своём читателе, но вот в сторону плюса или минуса — это вопрос. Уж слишком иногда эксцентричны идеи автора, но они приводятся с такой обезоруживающей аргументацией и с таким жаром, что однажды ловишь себя на том, что невольно соглашаешься. Словом, книга — настоящий рассадник ереси и инакомыслия, который должен возглавлять список запрещённой литературы в любом уважающем себя тоталитарном государстве (к слову, внутри текста скрыт целый учебник по оптимальной организации тайных обществ и революций).

А я сижу, думаю: ведь правда, нынешняя форма брака слишком несовершенна… Хайнлайн предлагает нам отличную альтернативу в виде цепочечного брака, мешает в реализации этой альтернативы только каноническая мораль, больше ничего… А вот если бы… Стоп, о чём это я? ;)

В первопрестольной смута — некая группировка фанатиков-самоубийц, которая объединила в себе талантливейших людей города, стремительно набирает популярность, и волна самоубийств грозит стать эпидемией. «Любовники Смерти», как они себя называют, не знают пощады — ни к себе, ни к своим друзьям по увлечению. Но кто стоит за всей этой страшной игрой, кто хладнокровно обрывает ниточки чужих жизней?

Роман позиционирован как «декаданский детектив» и вполне оправдывает название — дух элитарности, высокоинтеллектуальности так и сквозит в атмосфере, все персонажи сплошь философы да поэты. Много мистики (самой что ни есть настоящей), нагнетания и тёмных тонов — так что книгу можно окрестить «лёгким триллером».

История пропущена сквозь призму восприятия молодой амбициозной провинциалки, которая приехала в Москву и тут же попала в водоворот зловещих событий. Забавно выглядит то, что девушка весьма быстро и искусно встраивается в окружающее её странное общество и принимает его причудливые, извращённые законы — отличная иллюстрация-предупреждение о том, как искушённые люди используют наивную молодость для своих целей.

А при чём тут незабвенный Эраст Петрович Фандорин, спросите вы? До половины книги я и сам себе задавал этот вопрос. :) Больше ничего не скажу, лишь сообщу, что это слово — Фандорин — в тексте книги вообще не встречается…

У меня существует градация: есть книги, которые нужно читать, а есть книги, которые нужно пить. Пить маленькими глотками, не более одной-двух страниц за раз, негромко повторяя про себя текст, вчитываясь в каждое слово и получая удовольствие от фактуры, художественной изысканности. К таковым можно отнести некоторые вещи Желязны и Экзюпери, но больше всех овладел искусством превращения слов в хорошо выдержанное вино Рэй Дуглас Брэдбери, американский писатель, номинально — фантаст, но на самом деле автор совершенно внежанровый.

Сборник «Из праха восставшие» — тоже книга для питья. Причём замечательная. Цикл историй про некую таинственную Семью, который вытек из ранних рассказов Брэдбери — таких, как «День возвращения», «Странница» и «Апрельское колдовство». Кстати сказать, рассказа романтичнее «Апрельского колдовства» я в жизни не читал — а ну-ка, кто помнит тот незабываемый полёт юной ведьмы Сеси над лесами, полями и озёрами в поисках первой любви? ;) Книга выдержана в том же ностальгическом духе. Смешно? Местами. Страшно? Местами, но не очень. Интересно? Тоже местами. Сюжет, каковой тут весьма примитивен, не главное в этом произведении. Основа «Из праха восставших» — неповторимый слог (хороший, кстати, перевод) и красочные образы, возникающие при прочтении: эти фивийские пески и ночные странствия, люди с крыльями и бесплотные духи, которые льются с небес вместе с дождём…

В книге, написанной после середины XX века, рассказ ведётся поочерёдно от имени двух лиц — сначала с нами говорит застенчивый клерк, который выиграл крупную сумму денег в лотерею и решил, используя их, похитить девушку, которую он тайно любил все эти годы, а затем нам предоставляется для ознакомления дневник той самой девушки. Первая часть романа — намеренная пустышка, вся суть книги заключается именно в дневнике, где перед читателем открываются мысли и чувства представительницы «нового мира», её воспоминания и впечатления.

Фаулз, на которого, видимо, оказал большое влияние роман Сэлинджера Над пропастью во ржи, рассматривает схожие проблемы, но подходит к вопросу несколько с другого ракурса — со стороны взаимоотношения поколений, причём поколения вполне конкретные: «старый класс» благочестивых американских граждан и сумасшедшее свободолюбивое поколение хиппи со своими совершенными новыми ценностями. В этом смысле между похитителем и похищенной идёт непрерывное противостояние не на жизнь, а на смерть, и чаша весов склоняется то в одну, то в другую сторону. Похититель К. (аллюзия на шекспировского персонажа Калибана) олицетворяет собой старших, которые стараются запереть «новых людей» и их устремления в тёмном подвале, как он делает это с Мирандой. Весьма характерно в этом плане увлечение К. — коллекционирование насекомых: поймать, высушить и насадить на иглу. Читается местами нудновато, но есть пища для размышлений.

Страшно, когда в вашу размеренную жизнь врывается нечто жуткое, угрожающее расколоть её на куски. И хорошо, если вам удаётся с этим справиться. Казалось бы, всё вновь вернулось на круги своя, и можно забыть о произошедшем, как о плохом сне — но что делать, если незваный ужас возвращается вновь, и на этот раз под обличьем явно дьявольским, потусторонним?.. Такая история произошла с героиней романа — молодой женщиной по имени Хиллари, которая подверглась нападению маньяка, но сумела вырваться из его лап, даже более того — убить безумца. Но даже из могилы к ней тянутся хищные руки сумасшедшего, желающие схватить и разорвать на куски…

Ранняя вещь Кунца; одна из тех, что принесла ему славу в Америке. Несмотря на некоторую архаичность стиля и общую «олдскульность», книга мне очень понравилась. Текст очень точно балансирует между сюрреализмом и рациональностью, давая читателю сполна почувствовать зыбкость грани. До некоторого времени невозможно понять, имеем ли мы дело с мистическим романом или обычной «историей о злом маньяке», и эта игра весьма захватывает. Впрочем, не интригой единой держится книга: второстепенных линий, пусть порой и схематичных, достаточно, чтобы не заскучать в промежутке между основными сценами. А какова развязка!.. «Шорохи» — книга на твёрдую пятёрку, если расценивать её как чисто развлекательное чтение. Но всё-таки порой раздражает обилие картонно-шаблонных эпизодов и людей (столь ненавидимых Стивеном Кингом).

Удивительные бывают книги. Начнёшь читать — и нестерпимо хочется поморщиться и бросить. Потом интерес появляется, но как-то вяло, идёт по нарастающей… и наступает момент, когда он опять рушится вниз, а книга остаётся лежать на дальней полке. Потом, когда чуть было не забыл, опять приходится почему-то брать её в руки и дочитывать. Уже совсем поздно, когда закончил читать и прошёл уже месяц-два (а то и год), как ты перевернул последнюю страницу, вдруг понимаешь: эта книга была очень хорошей. Возможно, одной из лучших, что ты читал.

В данном случае я говорю о вполне конкретной книге. Это «Над пропастью во ржи», единственный роман Джерома Д. Сэлинджера.

О сюжете говорить нельзя — хотя бы потому, что в книге его, вообще говоря, нет. Фабула построена вокруг бесцельных метаний по городу молодого человека с запоминающимся именем Холден Колфилд, который представляет собой очень интересную личность. Фактически, в нём собрана вся молодёжная агрессия и нарочитое выпадание из окружающей «системы». Книга начинается с того, как Колфилда выгоняют из престижной школы за неуспеваемость. Не то, чтобы он плохо учился — нет, он умён и вполне мог бы продолжать обучение, но ему претит сам дух школы, чопорный и лицемерный. Эти два качества Холден видит буквально во всём, не только в школе — начиная от своих друзей и подруг и кончая случайными знакомыми. При этом он знает, что сам от них мало отличается, и это его крайне угнетает. Он понимает, что не в силах ничего изменить — единственное, что он может сделать, это выказывать неявный протест против порядка вещей, ничего не предпринимая активно. Вот в чём причина его прогулов, постоянного вранья, презрения к нормам и правилам, доходящего порой до истерики. У Холдена нет ценностей в жизни, кроме весьма смутных представлений о том, как всё должно быть. Яркий образ — его мечта, то самое дело, которым он мог бы заниматься без отвращения к себе:

— … Понимаешь, я себе представлял, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом — ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И моё дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи. Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему. Наверное, я дурак.

Странная мечта, но что-то в ней действительно есть… Спасать детей, тех созданий, в которых ещё нет того ненавистного лицемерия и нарциссизма, который Холден видит во всех людях — вдали от всего, над бездонной пропастью…

Книгу мне рекомендовал к чтению мой брат, и когда мы оба ознакомились с ней, она стала предметом наших продолжительных споров. Брат говорит, что Холден родственен ему, в какой-то степени он увидел в нём себя, увидел и принял. Он всецело его поддерживает. А я, сколь бы интересен мне ни был персонаж, никак не могу разделить его взгляды. Холден, по-моему, действительно висит над пропастью, но под угрозой находятся не играющие во ржи дети, а он сам. Да, в нём есть всё то, что было и есть в нас, в молодёжи — дух бунтаря, отречение от авторитетов, стремление к безотчётной дали, — но это всё слепые силы, которые без узды могут уничтожить не только нас самих, но и тех, кто нам близок. Книга в первую очередь научила меня именно не быть таким, как Холден Колфилд, не терять веру в ценности, пусть даже ненавистные нам и кажущиеся банальными. Я не говорю, что нельзя бунтовать и стараться изменить окружающие реалии. Просто нужно делать это не «без тормозов», а целеустремлённо, начиная с малого, чётко себя осознавая, не отторгая всё и вся. Строить, а не ломать. В конце концов, Сэлинджер сам говорит устами одного из собеседников Колфилда, и эта фраза стала для меня главной из всего произведения:

Признак незрелости человека — то, что он хочет благородно умереть за правое дело, а признак зрелости — то, что он хочет смиренно жить ради правого дела.

О да, я люблю Кинга — принадлежу к категории тех самых П. Ч., к которым он частенько обращается в своих предисловиях. И пусть его стиль написания уже не является для меня стандартом де-факто, как в детстве, да и сам Стив тихо сдаёт ввиду возраста, всё равно я буду продолжать покупать каждый его новый роман, пока кто-то из нас двоих не умрёт. Он был для меня Первым. И в некоторой мере таковым остаётся.

Значит, выпустил дядя Стив новую книжку «Блейз», которую, согласно легенде, он написал аж в 70-х годах, на рассвете своей карьеры, когда работал под псевдонимом Ричард Бахман. Правду сказать, из-под пера Бахмана вышли куда более мощные произведения, чем те, что Кинг писал под своим именем — в их числе мои любимые романы Бегущий человек, Долгая прогулка и, пожалуй, апофеоз бахмановского творчества — изумительное произведение Дорожные работы, которое я до сих пор раз в год перечитываю.

И вот — «Блейз», книга из старого сундука, в своё время расцененная автором как плохая и потому в печать не попавшая. Как я убедился по прочтении, на то были причины. Кинг вообще не очень хорошо умеет писать экшн-произведения («Бегущий человек» — лучшее его достижение на этом поприще). А история про слабоумного Клайтона Блейсделла, который задумал преступление века, именно что претендует на экшн. Автор попытался разбавить действие флэшбеками в детство героя, где он может оседлать свой любимый конёк психологического повествования, но это не может скрыть скудную сюжетную составляющую. Персонаж выписан хорошо, его окружение и общая атмосфера на высоте, но… сюжета считай что нет. Поэтому я остался в недоумении, к чему всё это и из-за чего. Впрочем, читать было достаточно интересно — это же Кинг, в конце концов. :)

Сборник эссе и заметок от автора Бойцовского клуба, который я раскрыл с установкой на скептицизм, оказался неожиданно интересным. Что мне не нравилось в Паланике — слишком ярко выраженная циничность его героев и их ненатуральная ненависть к жизни, почти отвращение. Но то «я», которое есть в этой книге, не выдуманный персонаж, а сам писатель. Живой. Тем обстоятельством «Фантастичнее вымысла» становится гораздо мягче других произведений Паланика. Надрывность и истеричность строк не так режут ум. В итоге книга мне даже понравилась. Такой Чак мне больше по душе.

Книга разбита на несколько разделов, как-то: размышления Паланика о жизни вообще, журналистские репортажи, жизнеописания знаменитых людей, личные воспоминания, и т. д. Тут вы найдёте рассказы о борцах, строителях замков, «качках» с их нелёгкой жизнью на стероидах, прочитаете интервью с Мэрилином Мэнсоном и другими знаковыми фигурами авангарда, посмеётесь над злоключениями самого автора на съёмках экранизации «Бойцовского клуба», узнаете о том, как он собирал материал для книг. Написано всё занимательно и забавно, а главное — через весь сей разноцветный ворох вырезок выглядывает сам Чак, чего не дождётесь в других его книгах. «Король литературной контркультуры» оказался человеком обычным и вполне приятным, лишённым ядовитого снобизма, только умеющим запечатлевать свои впечатления от жизни на бумаге в своеобразной манере. Можно сказать, книга позволяет немного сдружиться с автором, хоть и заочно.