Живая книга

Очень сложно писать об этом произведении, ведь само название «Алые паруса» давно превратилось не только в поэтический символ, но и в известный языковой штамп: достаточно вспомнить многочисленные кафе, пионерские лагеря, литературные объединения, носящие это имя. Что уж говорить о многочисленных стихах и песнях на этот сюжет, театральных постановках и экранизациях. Пик такой популярности приходился на 60-70-е годы прошлого века — видимо, людям в ту эпоху катастрофически не хватало романтики.

Первый раз я прочитала это произведение в подростковом возрасте и, надо сказать, была разочарована. Сюжет показался мне банальным и предсказуемым, а главная героиня (кстати, ее нежное имя Ассоль также было растиражировано в качестве названий парикмахерских и других культурно-бытовых учреждений) даже несколько раздражала своей слепой верой в ожидание чуда – как мне тогда казалось, именно это и было ее главной заслугой.

Понимание «Алых парусов» пришло позднее: перечитав это произведение уже в зрелом возрасте, я поняла, что это не только романтическая сказка, но и философская притча (что роднит ее с моим любимым «Маленьким принцем» А. де Сент-Экзюпери). Эта книга не просто рассказывает счастливую историю Любви двух людей с «лица необщим выраженья», которым посчастливилось обрести друг друга, она говорит нам о Счастье и о Чуде, которые можно сотворить человеческим трудом (вспомним слова Грэя о том, что свой рай он создаст собственными руками).

Пересмотрела я и свой взгляд на образ главной героини: Ассоль, живущая в чуждой ей среде, сумела остаться сама собой, несмотря на все насмешки, сохранив свою летящую душу и свою мечту. Именно поэтому, а не из-за безмолвного ожидания, к ней и пришло ее Чудо, которое сотворил для нее Грэй.

Книга написана Александром Грином на одном дыхании и читается запоем. Определенный автором жанр «феерия» несколько необычен, но очень точно определяет характер данного литературного произведения: «Алые паруса» – это и волшебная история и яркая, праздничная повесть. Это необыкновенно красивая книга, говорящая о прекрасных вещах: начиная с описания главной героини с неправильным, но необыкновенно милым лицом, и заканчивая перечнем экзотических грузов, которые любил возить капитан Грэй.

В центре романа стоят яркие романтические образы главных героев, которые оттеняют второстепенные персонажи метко, несколькими чертами обрисованные Грином – хрупкая мать Артура, суровый Лонгрен, веселый матрос Летика с судна Грэя и прагматичный помощник капитана Понтен.

Писатель мастерски, почти по-театральному строит композицию своего произведения, рисуя выразительные эпизоды, раскрывающие как суть происходящего, так и формирование характеров главных героев — это и сцена мести Лонгрена трактирщику Меннерсу, и встреча маленькой Ассоли с Эглем, и работа Артура Грея юнгой у капитана Гопа. И все эти краткие вставные новеллы ведут к кульминации произведения – неожиданному появлению над морем сияющих парусов, от которых сжимается сердце не только у Ассоли, но у миллионов читателей разных поколений.

Простой и лаконичный язык этой книги я бы определила как «небанальный». Автор находит необыкновенно оригинальные эпитеты и метафоры, помогающие расцветить сюжет новыми красками. Чего стоит такие определения как «звонкая душа Грэя» или «счастье пушистым котенком поселилось в ее груди».

И в заключении еще одна цитата из книги: рассуждая о чудесах, капитан Грэй говорит, что их можно творить с помощью «улыбки, прощения или вовремя сказанного нужного слова». Давайте прислушаемся к этим словам, чтобы в нашей жизни стало больше праздника или, говоря языком Грина, феерии.

Недолгая литературная история человечества может похвалиться многими мастерами этого ремесла. Есть таланты, получившие свой статус по историческим или этническим причинам, есть гении, которые за несколько страниц своего текста оправдали свое звание, есть труженики, которые долгие годы оттачивали свое умение и заработавшие, еще при жизни или после нее, свой статус. Таких причин или факторов можно называть еще очень много, вот только для классификации гения Набокова очень трудно выбрать какой-то один или, даже, несколько.

Произведения этого автора рано или поздно попадают в обязательную программу современного «читающего» человека. Даже очень далекие от литературы люди «слышали» о его «Лолите», а в некоторых «интеллектуальных» кругах затронуть тему Набоковских произведений считается проявлением хорошего вкуса и образования.

Именно «Ада, или Эротиада» стала для меня решающим аргументом в пользу того, что Набоков не просто гений, но еще и невероятно образованный литератор, который мог творить из слов абсолютно все. Попытаюсь объяснить — я представляю себе картину: сидит Набоков возле листа бумаги и думает: «А давай-ка я из обычных слов сделаю шедевр». И он делал… Еще как делал.

История в романе происходит на некой планете – Антитерре. Перекручивая историю и географию, Набоков сделал планету такой, которая ему нужна была для романа. Америка и Россия в нем – это одна страна, а дуэли и поместья отлично приживаются рядом с небоскребами городов и современными самолетами. Именно история, а не действие, разворачивается вокруг отношений между Адой и Ваном, которые (что для Набокова не ново) являются родственниками. История их любви начинается в раннем детстве и проходит через весь роман. Несколько раз они расстаются и вновь соединяют свои судьбы. И каждый из них успевает прожить насыщенную жизнь (и сюжет, поверьте, местами похож на триллер), но даже в начале книги чувствуется фатальность их будущих отношений, фатальность не в плане смертельности, а как неизбежность. Некоторые часы героев автор описывает многими страницами, есть года, которым он отводит пару предложений, и все же он мастерски умещает в свое произведение историю взаимоотношений вместе с историей созданного мира. Создается впечатление, что на последней прочитанной странице исчезает весь мир романа. Масштабностью «Ада» чем-то напоминает «Доктор Живаго» а языком… Набокова.

«Ада» еще и невероятно сложное в литературном плане произведение. Такого нагромождения стилей, приемов и словесных инструментов я не встречал больше ни в одном произведении. Даже «Улисс» Джойса сразу представляется легким к прочтению. Но стоит преодолеть какой-то внутренний барьер и начинается путешествие в страну совсем других, насыщенных и ярких красок настоящего мастера. После него понятно, почему Набоков не «восхищался бабочками», а был отличным энтомологом и не «играл в шахматы», а был в них первоклассным практиком.

Возможно, этому произведений не хватает особенной лиричности «Лолиты», чтобы считаться лучшим произведением автора. Хотя после «Ады», уже «Лолите» не хватает научности, что ли. Понятно, сравнивать разные произведения совсем и не обязательно, но Набоков-Лолита – это уже неразделимые термины, к тому же сам автор называл «Аду» «светлой версией «Лолиты».

Такую книгу не получиться прочесть «по-быстрому» или «между прочим», но если ее все-таки прочесть, то можно воочию увидеть красивый слог и глубокую идею в одном произведении (ведь даже одного из этих компонентов так мало у современников).

Она никогда не станет Сюзанной, не поступит в колледж, не пойдет в подвенечном платье к алтарю. Четырнадцатилетняя Сюзи Сэлмон, намереваясь сократить дорогу к дому, бежала по кукурузному полю. В холодной мгле декабрьского вечера на тропинке вырисовывался едва различимый мужской силуэт. Происходящие далее события заставляют особо впечатлительных читателей хвататься за мобильные телефоны и выяснять местонахождение собственных детей, или нервно кричать на хлопающих глазами малышей, чтобы ни при каких обстоятельствах не останавливались поболтать с посторонними.

Безусловно, первые страницы романа шокируют своей жесткостью. Боль, страх, предсмертная тоска ребенка, навязчивые запахи раскисшей земли, казалось, обещают читателям лихо закрученный сюжет триллера с поисками злодея и жаждой возмездия. Но в действительности нас ожидает психологизм семейной драмы с элементами мистических откровений. Умершая Сюзи Сэлмон затерялась в сложном пространстве параллельных миров. Пристально наблюдая за жизнью своей семьи, она будет стремиться прочувствовать свое нереализованное взросление, намеренно переселяя душу в чужое тело.

Начинающий автор Элис Сиболд неожиданно для своих издателей покорила Америку: роман уверенно вошел в список бестселлеров и позднее стал основой для сценария фильма с красивой компьютерной графикой. Тема романа болезненно близка госпоже Сиболд. Ее студенческие годы были омрачены печальным опытом жертвы насилия, что, вероятно, сказывается на манере письма. Мы привыкнем смотреть на мир глазами подростка, скромно опускающего взгляд, став невольным свидетелем поцелуя родителей. Светлый и сентиментальный тон повествования сохранится буквально до последних строк, но по контрасту в память будут врезаться эпизоды стирания граней между сферами обитания мертвых и живых. Мистика органично входит в композицию романа. Обезумевший от горя отец разбивает модели кораблей и в каждом осколке стекла видит отражение глаз умершей дочери. Не сможет избавиться от ощущения потустороннего холода странная девочка Рут, когда ее невзначай коснется душа Сюзи.

Несмотря на оригинальность сюжетного хода, в романе обнаруживается множество стереотипов. Разумеется, у сексуального маньяка будет безобидное хобби: мистер Гарви занимается селекцией роз и сооружает кукольные домики. В обитателе зеленого коттеджа в своеобразной интерпретации проявились пороки его родителей.

Если разбить термометр, то шарики ртути расползаются и несут в себе скрытую угрозу. Что-то подобное произошло и в семействе Сэлмонов после гибели Сюзи. Каждый переживает горе по-своему и тяготится обществом близких. Абигайль, нежная и романтичная мама девочки, полностью теряет над собой контроль. Возможно, многие осудят ее за бегство, поиски забвения и новой любви, отказ от воспитания детей. Это скорее мужской тип поведения в сложных обстоятельствах, а вот у Сэлмонов все роли сместились: именно отец становится эталоном ответственности и родительской любви.

Среди противоречивых миров Сюзи Сэлмон земное пространство реалистично и жизненно, с кипящими страстями, ревностью и печалью. В суждениях об этой стороне бытия языком девочки говорит зрелый опыт Элис Сиболд. И совершенно по-детски наивна индивидуальная посмертная вселенная Сюзи, она похожа на мечту сбежавших с уроков школьников. Мятное мороженое, модные журналы и отсутствие домашних заданий.

Я несколько раз откладывала чтение книги, никак не вдохновляла первая фраза о смерти. Заставила себя прочитать несколько страниц, и больше не прерывалась, пока не дочитала. Оказывается, смерть – это всего лишь повод поговорить о жизни и о любви.

— И с нами не случится ничего плохого?
— Нет, конечно.
— Потому что мы несем огонь?
— Да, потому что мы несем огонь.

Что-то произошло. Событие планетарного масштаба, нарушившее не только экосистему Земли, а и весь социально-политический лад. Нет больше границ, нет производств, нет телевидения и интернета, нет тюрем и полиции. В таких условиях главным героям романа предстоит пройти долгий путь к своему спасению.

История об отце и сыне, которые отправились в путь, так как у них осталось минимум провианта и местный климат становится все суровее. Мать оставила их практически сразу после родов, решившись на самоубийство от ощущения полной безысходности. Их дорога проходит в недалеком будущем после катастрофы (сама катастрофа не описана и можно только догадываться, чем она была вызвана), принесшей глобальные катаклизмы. Им приходиться питаться найденными плодами и немногими «деликатесами», оставшимися в разграбленных супермаркетах. Но страшнее голода и пробивающего мороза для путешественников является возможность встречи с немногими выжившими – в новом мире каннибализм является одним (и далеко не редкостным) из способов выжить.

Роман написан так легко и мощно, что сразу же ощущаешь себя его главным героем. Нужно выжить, выжить для того, чтобы выжил твой сын. Выжить, когда уже есть все признаки смертельной болезни (возможно, воспаление легких). Нужно быть готовым использовать последнюю пулю для того, чтобы твой ребенок не испытывал ужаса мучений. Образ отца невероятно сильный. Даже учитывая, что его любовь к сыну на фоне постапокалиптической картины мира кажется несколько приумноженной, но ТАКИХ людей и отцов в наше время встречаешь чаще в книгах. И это проявляется, конечно же, не только в действиях, но и в словах, сказанных или нет.

В начале текста я написал, что после катастрофы не осталось много благ и инструментов цивилизации. Но самое главное, что осталось в героях – это «огонь». Вера? Надежда? Доброта? Человечность? Возможно, «огонь» — это набор всех этих качеств и еще многих других?

Мое знакомство с современной литературой было очень печальным. Сначала интересный, но однообразный и часто скучный Коэльо, потом мерзкий и бредовый Андахази, ну и много остальных своеобразных писателей, но в большинстве — «слабых» писателей. «Дорогу» я взял читать, так как на книжке был спойлер: «От автора «Старикам тут не место». А эта экранизация была одним из ярчайших моих впечатлений 2008 года (да и премий она получила достаточно). И я проникся. «Фишка» книги, наверное, в том, что она написана очень доступным и понятным языком, но пробивает в самые глубины сознания. И важно еще то, что язык не простой, а именно понятный и доступный. Читаешь как приключенческую сагу и получаешь впечатления, как от философского трактата. Я физически ощущал холод и голод ребенка, и еще больше чувствовал тревогу и переживания отца.

Хорошо, когда произведение оставляет больше вопросов, чем ответов. Это именно такой случай, причем вопросы касаются не только глубин человека, но и общества. И очень приятно, что это именно современное произведение. Произведение без частых и популярных нынче пошлости и натурализма, которые мало чего могут дать миру в плане идейности.

Чуть позже, конечно, я увидел и экранизацию этого романа. Тоже отличная картина, выдержанная в духе книги, и хорошо отыграна. Но, как часто это бывает, текст действительно богаче и способен нарисовать в воображении куда более сильную и впечатляющую историю.

Одна из сильнейших фраз в романе – самая последняя, еще и учитывая то, что роман о будущем: «…А человечество еще только делало свои первые шаги».

Повесть–притча Хемингуэя входит в программу обязательного чтения для первого курса факультета романо-германской филологии. Помню, что на тот момент книга не вызывала никаких чувств, кроме раздражения. Текст казался занудным, сложным для перевода и бессюжетным, персонажи удручали какой-то картонной шаблонностью. А вот море запомнилось больше, встречались изысканно красивые фрагменты: сияние плавников сквозь поверхностные слои воды, растворяющиеся в глубине опасные силуэты хищников… Сдав зачет, как и следовало ожидать, зашвырнула книгу подальше.

Видимо, для полноценного восприятия повести Хемингуэя необходимо достичь определенного возраста. Лет через пять случайно открыла книгу и уже не смогла оторваться. До сих пор не могу понять, как удалось такому ветреному жизнелюбу и авантюристу, как папаша Хэм, создал практически христианский манифест на уровне ортодоксальных текстов «Добротолюбия». И совершенно невероятно, что современники услышали этот посыл и оценили: Хемингуэй получил Пулитцеровскую премию именно за «Старика и море». В оригинальном тексте название звучит как «The Old Man and the Sea» — определенные артикли и заглавное написание нарицательных понятий переводит эти образы на уровень аллегорических категорий, символов завершающего путешествия души человека по житейскому морю.

Говорят, что прототипом старика Сантьяго был Грегорио Фуэнтес, приятель Хемингуэя из кубинского периода жизни. Восемьдесят четыре дня безуспешной рыбалки в Гольфстриме повесили на Старика клеймо неудачника. Вопреки здравому смыслу Сантьяго продолжает верить в фортуну и вновь выходит в море, где его ожидает кровавая схватка с акулами и двое суток призрачной надежды, которая растворяется на глазах, насмешливо оставив на память о себе только гигантский остов рыбы. Есть в повести и линия любви, но не в романтической ее вариации. Это трогательная любовь-забота кубинского мальчишки о постороннем старике: когда-то давно Сантьяго обучил Манолина правилам рыбной ловли. Скажите, а у Вас много знакомых подростков, которые бы сидели у постели заболевшего деда и заботливо укрывали одеялом? Задумывались о чистоте его одежды и подогревали кофе?

Мне нравится обыденность, и простота языка повести, любая претенциозность разрушила бы очарование стиля. Эта книга не о силе духа и борьбе человека со стихией, как нам долго внушали литературоведы. В финале жизненного пути Хемингуэй написал об обретении человеком смирения. Сантьяго похож на галилейских рыбаков, сопровождающих Христа. Выгоревшая заплатанная рубаха, нищета и невезение не озлобили его. Старик живет по принципу «неси свой крест и веруй», он ни при каких обстоятельствах не позволяет отчаянию поработить его дух. Главное, что мы запомним из притчи – ценность каждого мгновения жизни. Такое ощущение, что Хемингуэй создал текстовую иллюстрацию к библейскому посланию апостола Павла: «Мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся, низлагаемы, но не погибаем». Как жаль, что самому автору не удалось уподобиться Старику, и раздался тот роковой выстрел. Видимо, легче проповедовать высокие идеи, чем следовать им.

Второй раз я читала книгу медленнее, хотелось понять значение многих деталей. У Хемингуэя нет случайных элементов, все строится на игре подтекстов. Мне было интересно узнать, как выглядела висевшая на стене хижины Сантьяго олеография «Santa Maria del Cobre». Оказалось, что это очень красивая типично кубинская икона, на которой погибающие при шторме рыбаки обращаются с просьбой о помощи к парящей в облаках Богоматери. Потом нашла портрет «DiMaggio» — Старика так восхищали спортивные достижения этого красавчика, выходца из многодетной рыбацкой семьи.

«Старик и море» — книга, которую стоит прочитать, только для ее восприятия нужен некий психологический настрой. Она может пролететь мимо сознания в жаркий пляжный день или под перестук колес поезда. Лучше посвятить ей пару часов тихого зимнего вечера, Вы, безусловно, оцените ее необычность и еще долго не сможете избавиться от состояния светлой грусти.

— Мистер Мураками! А ведь правда?.. — увесистая пауза. — Ведь это правда, что ваша Овца — не что иное, как символ первородного феминистического начала в контексте патриархального уклада современного социума? — с победным видом отчеканивает девица и умолкает в ожидании немедленного подтверждения своих слов.

Мураками задумывается на какие-то пять секунд. И поднимает на вопрошавшую безмятежные глаза:

— Да нет… — отвечает он с мягкой улыбкой. — Овца — это просто Овца.

(Дмитрий Коваленин, «СУСИ-НУАР. Занимательное муракамиЕдение»)

Любимый мною Кортасар писал — «роман побеждает всегда по очкам, рассказ должен выиграть нокаутом». С теми моими знакомыми, которые читали Мураками, мы всегда отмечаем тот факт, что Мураками мастер «большого» жанра. То есть, чем больше у него объем произведения, тем оно сильнее и интереснее для читателя. В его арсенале очень много рассказов, но ни один из них так не «цепляет», как любой из его романов. Не получается у него сделать гениальную фотографию на цветной полароид, но дай ему в руки краски и полотно размером в стену, он напишет невероятно богатую и сюжетную эпическую картину мира.

«Охота на овец» получилась именно такой – масштабной и смысловой. Это произведение Мурками писал как заключительную часть «Трилогии Крысы», но в итоге трилогия была написана из четырех книг, завершаясь «Дэнс, дэнс, дэнс». Но «Охоту» можно читать и как самостоятельное произведение. Главному героя романа необходимо найти и убить некую Овцу, — то ли это метафора, которой обозначается кто-то или что-то, то ли метафизическая сущность, способная во что-то (кого-то) воплощаться или «переВОПЛОЩАТЬСЯ». В поисках этой самой овцы и проходит описание истории главного героя. И приключения вовсе не философские или мыслительные, а вполне триллерные и во многих местах даже мистические. Сюжет, кстати, у Мураками я воспринимаю как «основу» или то, из чего складывается смысл книги. Очень важны действия героев, их реакция на окружение. Именно на них строится какой-то общий «дзен» Мураками. Конечно, и диалоги, и слова также важны и интересны, но действия у японского автора несут огромную смысловую нагрузку.

Овца в романе пытается реализовать некую, только ей понятную, миссию. Эта миссия кажется нелогичной для человека и несет в себе анархический смысл. Но выводы все же должен сделать читатель, который рискнет погрузиться во внутренний мир Мураками.

Особо хочется упомянуть «Dark side», темную (для нас, может, ближе слово «злую») сторону повествования. Именно таким термином сам автор обозначал все то, что может вызвать в человеке страх или «сильное непонимание». Поверьте, в этой книге есть места, во время чтения которых пробегают мурашки по коже. Как отмечал сам Мураками и исследователи его творчества, главными источниками вдохновения были фильм «Апокалипсис сегодня» Копполы и книга «Долгое прощание» Рэймонда Чандлера. Но в то самое время, когда автор работал над «Охотой», была напечатана и его статья «Страхи изможденного человека — Стивен Кинг», вошедшая в серию «Америка современников», что указывает заинтересованность автора темой страха и ужаса.

В целом, роман очень интересен именно своей загадочностью и очень интересным сочетанием реализма и мистицизма. В этом произведении даже главные герои обезличены, у них нет имен, а многие персонажи называются прозвищами: Крыса, Черный Секретарь, Женщина Крысы, Сенсей, Девчонка, Которая Спала с Кем ни Попадя и т.д. То есть и для искателей «теории литературы» данный роман будет очень интересен. А аналогию с главными героями может провести практически каждый читатель. Кто с каким… А вы готовы погрузиться в совершенно незнакомый и местами невероятно странный мир? Ну что ж, тогда вы – везунчик, который еще не знаком с «Охотой на овец».

Так что же такое Овца?

«Да я и сам не знаю, — улыбается Мураками через три года после выхода в свет «Охоты». — Но уверен, именно это и стало главной причиной успеха книги».

Бывает, что человек становится обречен. К примеру, вердиктом врачей: «Вам осталось жить две недели. Идите домой, уладьте все важные дела». Как? Как можно за две недели сказать своим детям все, что планировал говорить в течение двадцати лет?

Любой солдат на войне (и звание тут не имеет никакого значения) ощущает себя стоящим на пороге смерти. Однажды на этом месте провидение застало гениального французского писателя. Антуану де Сент-Экзюпери удалось уладить свои важные дела, пусть судьба не одарила его счастьем отцовства. Его последний разговор записан для всех детей в мире.

Нет лучшего способа понять ребенка, впрочем, как и любого другого человека, чем увидеть мир его глазами. И нет лучшего способа объяснить понятно, чем разговаривать на одном языке.

Детские сказки, в большинстве своем, информируют о зле и жестокости, способах борьбы с ним и неотвратимости торжества справедливости. Мир, спасибо Создателю, скучнее и сложнее, чем банальное отрубание головы всем неверным кэрролловской Королеве. И сколько бы раз не готовила к встрече с жестокостью, манипулируя её формами, художественная литература, первое свидание с ней в реальной жизни всегда будет шоком. Слава провидению, такие встречи случаются редко. А что делать с вопросами, которые приходят ежедневно к тем, кто совсем недавно начал разбираться в законах местного бытия? Дети задаются такими недопониманиями ежедневно, а иногда и по десять раз на дню. Далеко не всегда они высказывают их, иногда по причине, не известной даже им самим. Бывает, что вопрос возник, но рядом нет человека, которого стоит спрашивать. Случается, полученный ответ еще более непонятен, чем заданный вопрос. А вот самый стандартный сценарий: родители отмахнулись фразой «Я-занят-приходи-потом».

«Маленький принц» Экзюпери — это ответы. Нет, не на все детские вопросы – так, к сожалению, невозможно. И не на самые главные. Потому что у каждого ребенка такими будут свои собственные. Гений писателя выбрал те ситуации, понимание которых помогает ребенку жить, а это очень немало. К планете людей можно приспособиться – это тяжелый путь, а можно стать её частью – что намного лучше. Именно этой миссии старается помочь Экзюпери словами, мыслями и поступками Маленького Принца.

Путешествие стоит начинать только после того, как полностью исследован и упорядочен собственный мир. Когда появилась привычка следовать твердому правилу – каждое утро приводить в порядок и себя, и свою планету. В случае нашего героя это прочищенные жерла трех вулканов: пусть один из них потухший, но всякое может случиться. И только тогда, когда почва действительно прочна под твоими ногами, можно отправляться в путь.

На первой планете нашего Принца ждет король, олицетворяющий, конечно же, власть. На самом деле, это действительно первая значимая встреча в жизни каждого человека, и первое потрясение. Зачем переодевать мокрую одежду? Скучно и не хочу. У меня вообще сейчас совсем другие планы. Но переоденут, как не крутись. По какому праву? Оказывается, что человек всегда будет повелевать тем, с чем может справиться. Жить становится легче, если понимаешь такое правило как данное.

На второй планете Принц встретит тщеславие, худший из человеческих пороков. Выглядит оно на самом деле отвратительно, и чем раньше это становится понятно, тем приятнее жить на свете. Багаж пустых действий, вечной заботы об антураже и количество даром потраченных слов у заболевшего этим пороком человека действительно вызывает сочувствие. Экзюпери дает лучший на свете совет, как способ поведения, с больными тщеславием людьми: не обращать внимания, не идти у них на поводу.

Третья планета является жилищем алкоголика. Глупое занятие, заключенное в замкнутый круг: пьёшь, оттого что совестно, а совестно оттого, что пьёшь. Полная ерунда, даже такой маленький ребенок, как Маленький Принц, это мгновенно понимает.

С богатством, жителем четвертой планеты, так просто не разобраться. Особенно, если оно написано на бумажке и лежит в ящике стола. Какой в нем смысл? А радость? А удовольствие? Как вообще, по большому счету, его можно ощутить? Богатство способно быть хорошим только тогда, когда превращается в пользу.

Экзюпери самому, как человеку войны, пришлось немало разбираться с понятием долга. Сложным оно становится в мировоззрении любого человека, и трагедия решения этого вопроса разделяет его на два равных по своему значению: «Почему я обязан?» и «Сколько это будет продолжаться?». Зажигатель фонарей, житель пятой планеты, очень устал. Тут не будет иллюзий. Пожалуй, их вообще нет в «Маленьком принце». Смотритель фонаря не забывает своих обязанностей, пусть они даже для него самого утратили смысл. Человек способен выполнять долг только тогда, когда он научился заботиться о ком то, кроме самого себя.

Очень тяжело, и, одновременно остро необходимо понимание вечного и эфемерного. Особенно в детском сознании, которое присваивает собственную цену вещам. Возможно, объяснения писателя смутны именно потому, что их и не существует на самом деле. Есть только понятие о вечном и эфемерном. Люди для чего-то таким образом делят окружающие их вещи. Пожалуй, хватит информации о странностях такого поведения, понимать его не обязательно. Все на свете понять невозможно – это последний совет Экзюпери перед началом большого путешествия.

В последнее время стала модной родительская цензура. Она считает Колобка плохим примером для подражания, бабушку Красной Шапочки жертвой расчленения вследствие поедания, а Пикачу и всех ему подобных кровавыми монстрами. Этот список, на самом деле, очень длинный. «Маленький принц» проходит цензуру любой степени жесткости без малейших усилий. Более того, он знает ответы на те вопросы, которые ребенок обязательно захочет задать. А высокоцензурные родители далеко не всегда способны дать на них ответ. «Маленький принц» — свод первых, необходимых правил. Экзюпери создал скорее не сказку, а красочный путеводитель для детей, с помощью которого можно смело начинать жить на планете людей.

Книгу шотландского писателя купила по случаю, именно в тот период, когда мой разум и чувства требовали новых ярких впечатлений от жизни, а значит, и от неизвестной для меня литературы. Иэн Бэнкс приобрел популярность на просторах Британии еще в 80-х годах после публикации первых произведений. Однако русским поклонникам фантастики, вернее – любителям психологического романа, стал известен уже в этом тысячелетии, после выхода в свет книги «Шаги по стеклу» в 2004 году на русском языке.

Сюжет разделен на три линии, которые совершенно не соприкасаются никаким образом, но концовка романа оставляет возможность каждому читателю самому определить и понять связь между героями и событиями. Во всяком случае, так показалось мне. Автора беспокоило другое: «I worry sometimes that people will read «Walking on Glass» and think in some way I was trying to fool them, which I wasn’t» («Я беспокоюсь иногда, что люди будут читать «Шаги по стеклу» и думать, что я пытался ввести их в заблуждение, но это не так»).

Первая линия повествует о студенте, который влюблен, имеет друга и множество планов на эту жизнь. Герой второй сюжетной линии – Стивен, который страдает манией преследования, однако это не мешает ему чувствовать себя адмиралом большой межгалактической войны. Поступки и невероятные события вокруг этого героя продиктованы весьма прозаическими причинами: он много читал и долго лечился в психиатрической клинике. Обычная пара стариков — герои третьей линии романа «Шаги по стеклу». Впрочем, обычной парой я поторопилась их назвать. Квисс и Аджайи являются военными преступниками и отбывают наказание, которое также сложно назвать банальным. Вы вправе спросить, каким образом они связаны и что становится объединяющим звеном? Об этом можно подумать и ответить лишь после прочтения романа.

После чтения мне снились ночами ужасная кухня в замке, где размеры предметов никак не соответствовали реальности, и эти существа-коротышки, которые служат посудомоями, подавальщиками, рудокопами и каменотесами. Чтобы размешивать суп или регулировать огонь под кастрюлей, кухонным рабочим приходится влезать на специальные табуреты. Маленькие споры перерастают в ожесточенные потасовки, и… да, все я это наблюдала в своих снах.

Особое место в романе, как и положено, занимает любовь. Но всегда с некой оговоркой: например, Грем (студент), влюбившись в Сэру, удивляется и не верит во все то, что происходит с ним. В прошлом он полагал, что его минуют столь банальные чувства. И вот Грем после свидания несколько часов добирается до своей съемной комнаты, у него деревенеют на морозе уши и покалывают щеки, но он готов хохотать и молиться богам, протягивая руки к «сумрачно-оранжевому» небу. И это только за один поцелуй и за ее: «Увидимся непременно».

В полном хаосе мыслей и событий, которые переживают герои романа, вдруг мелькают, как лучики солнца, совершенно знакомые ситуации. Например, параноик Стивен любил иногда открыть окно в своей комнате, которая превратилась в книжный лабиринт от огромного количества книг. Открыть окно и долго-долго смотреть на прохожих и транспорт, ощущая полное умиротворение и чувство единения с этой улицей и с этим миром. Разве вам не знакомы такие чувства?..

Признаюсь откровенно, мне было очень интересно читать роман, настолько тонко и изящно автор повествует даже о неприятных, казалось бы, вещах и поступках. Три параллельные линии сюжеты захватывают, держат в постоянном напряжении, и бросить чтение мне лично не позволило любопытство в чистом виде. Это, разумеется, мое субъективное мнение. А после прочтения романа осталось странное послевкусие: то ли отведала сладкий ананас, присыпанный перцем и солью, то ли пригубила шампанское, разбавленное большой порцией горчицы. Рекомендую прочтение романа «Шаги по стеклу» взрослым или тем, кто готов к непривычному взгляду на банальные вещи, к нереальному мировосприятию обычных поступков. Поймала себя на том, что мысли путаются от романа, который начинается так: «Он шел белыми коридорами…», а заканчивается словами: «… напоследок он столкнул с тропинки комья запекшейся пыли, смешанной с кровью…». Желаю увлекательного чтения!

Чаще всего «приключение» человек воспринимает как некое действие, которое, во-первых, обладает признаками динамичности, а во-вторых, имеет некоторую протяженность во времени, причем и динамичность и протяженность должны быть заметными. А теперь представьте «приключение», или даже одиссею, с простым и даже обыденным сценарием, протяженностью в один день. Именно его описывает в своем романе гений дублинской литературы Джеймс Джойс. Характеризуя этого автора как «дублинский», я абсолютно не пытаюсь приуменьшить масштабы его гения — просто мне он видится писателем, не стремившимся хоть как-то национализировать или этнизировать свои произведения.

Итак, «Улисс». Новаторский модернистский роман, в котором рассказывается об одном дне из жизни главных героев. Повествование ведется в самых различных формах, главное внимание из которых, конечно же, отводится «потоку сознания». Если коротко, то это заключается в очень длинных и внешне несвязных внутренних монологах главных героев. Автор пытается выложить на бумаге мысли героя. Не стоит думать, что книга состоит из бессвязного изложения мыслей человека, в ней присутствуют и активное взаимодействие между различными героями, и между героями и окружающим миром (правда, эти действия не такие, как в приключенческих романах или детективах) и, в общих чертах, роман составлен по схеме: «герой совершает поступок – герой думает о поступке – герой думает о своих впечатлениях от процесса раздумывания над поступком». И так более полутысячи страниц!

Но если бы все было так просто, то «Улисс» не называли бы произведением номер один в литературе модернизма. Язык автора отточен до мелочей, поражает детальность описания мира, в котором действуют герои (что, кстати, является визитной карточкой Джойса) и то, как он применил вышеуказанный метод «потока сознания». Попробуйте записать все свои мысли за промежуток времени в 15 минут. Или проще – запишите мысли «виртуального» человека. Человеческий мозг — это невероятно сложная система, которая в каждую секунду порождает новые нейронные связи и одновременно генерирует и «переваривает» огромное количество информации. Пока подумал над тем, какой чай себе приготовить, успеваешь вспомнить о своей щетине, вреде сахара на организм, ссоре с сестрой из-за пролитого кипятка, керамической посуде и о друге который за бутылкой пива 40 минут рассказывал о секретах заточки керамических ножей. А у Джойса из этого получилась отличная книга с невероятной глубиной подсознательного и с еще большей «глубиной» человеческого натурализма.

– Я же тебя знаю…
– Слушай, я и сам-то не могу сказать, что знаю себя.
(из разговора с приятелем)

Я заметил, что мало кто берется критиковать это произведение (здесь я о своих знакомых). Критиковать не в плане оценивания, а именно подчеркивать недостатки или указывать на отсутствие какого-либо здравого смысла в книге. И если многим книгам достается беспощадный «разбор полетов», то этой, чаще всего — «что-то я не въехал». Поверьте, лучше «не въехать» в эту книгу самому лично, а не довериться чьим-то отзывам или впечатлению от первых страниц текста. Книга сложная и в то же время очень интересная. С другой стороны, если бы все в ней было просто и понятно, это было бы равнозначно тому, что вы ПОЛНОСТЬЮ поняли какого-то человека.

Со своего личного опыта хочу добавить еще – постарайтесь прочесть эту книгу за 1-2 приема (ведь остановиться в тексте просто негде). И если для чтения некоторых книг вам не помешают определенный настрой и обстановка, то для этой они понадобятся вам непременно.

Свою повесть «Джакомо Джойс» Джеймс Джойс подытоживает словами: «Любишь меня, люби и мой зонтик». Что следует понимать за этими словами? А то и следует понимать.

2 x 2 = 4. По крайней мере, пока…

Один мой знакомый, насмотревшись «Матрицы» и «Эквилибрума», попросил рекомендаций по поводу литературы на тему антиутопии. Я назвал прочитанные мною ранее «Мы» Замятина, «451 градус по Фаренгейту» Брэдбери — но первым я, конечно же, рекомендовал «1984» Джорджа Оруэлла. Писать о литературе, ставшей классикой не только номинально, но еще и заслуженно, сложно. И сложность эта скорее техническая, нежели в плане отображения мыслей по поводу произведения. Я о том, что слова, необходимые для описания, казалось бы, уже многими озвучены, и что слов этих (критика, бесконечные анализы, разборы, рецензии, ссылки и прочее) по поводу данного произведения накопилось на небольшую библиотеку. И все же данное произведение заслуживает внимания в любое время и в любом количестве.

По общепринятой версии, название романа автор получил перестановкой последних цифр года написания. Так в 1948 году появилось произведение «1984» (издан роман в 1949). Есть по поводу названия и другие версии, но это не настолько важно, да и такая версия мне очень нравится. Сюжет книги типичен для любой хорошей антиутопии. Автор описывает общество, которое живет по правилам, цель которых – уберечь это самое общество от разрушения или «гниения». Тщательно продуманные правила и законы (хотя в «обществе будущего» нет никаких законов) направлены на построение «общего блага». Это подразумевает под собой полный контроль над человеком: над его мыслями, словами, действиями. И даже глубже – над его чувствами, эмоциями и впечатлениями.

В Лондоне будущего живет и работает главный герой романа Уинстон Смит (согласитесь, даже его фамилия не выделяется из массы). Он работает в Министерстве Правды и вроде бы является частью управляющей машины. Но в нем начинают зарождаться мысли по поводу устоев, которых он опасается сам и которые неприемлемы для Системы, управляющей людьми. Конфликт налицо. И в результате конфликта его ожидает опасное приключение, после которого он еще больше убедится в нелепости происходящего. Осмысление нелепости такого масштаба — это не главный итог приключений главного героя. Ему предстоит осознать и внутреннюю слабость через собственное предательство и отсутствие веры — внутренней веры в то, что он не верит Системе.

Особенность этой антиутопии в том, что «червь сомнения», который просыпается в герое, не вызван внешним впечатлением («451 градус по Фаренгейту») или вмешательством нового чувства («Мы»). Сомнения возникают в герое на бессознательном уровне и начинают обрастать, как снежный ком, все новыми и новыми гранями. Да, и любовь, и произведения искусства еще раз убеждают Уинстона в нелогичности общей логики, но мне они показались больше очередными толчками, чем первоисточниками.

Еще одна особенность романа — это специфический язык общения: новояз, который активно внедряется Системой для замены привычного мышления. Этот язык автор описал с мастерством настоящего филолога. Хотите узнать, что значит «нутрить», «яйцевать» или «злосекс»? — тогда читайте.

Мир будущего, описанный Оруэллом, для нас является миром прошлого, ведь 1984 год прошел. Но так ли это? Ведь коррекцией правды (чем в книге занималось одно министерство) сейчас может заняться любой человек (кто сегодня пишет новости или даже статьи в Википедии?). Ведь контроль в век Интернета технически легко реализуем — да и зачем различным ведомствам привлекать большие ресурсы, когда человек сам «выкладывает» себя и свои мысли на страницах социальных сетей?

Мой хороший друг покупал когда-то книгу на исламскую тематику. Он мне сказал, что специально не заказывал ее в Интернете, чтобы его «не внесли в список». Может, он и слишком тревожится по этому поводу… а может, АНГСОЦ из «1984» частично реализовали.

В общем, книгу, которую различные рейтинги относят к сотне лучших произведений за все время, которая стала прообразом многих фильмов и текстов, которая была и остается источником вдохновения для многих авторов (новый трехтомник Мураками “1Q84” — прямая аллюзия на роман Оруэлла), рекомендую не только прочесть, а прочесть очень внимательно.

Вспомнил слова Орасио Оливейры из книги Хулио Кортасара «Игра в классики» — «одной книгой больше». В случае книги Оруэлла следует воспринимать данную фразу в положительном контексте…

P.S. СТАРШИЙ БРАТ СМОТРИТ НА ТЕБЯ.