Живая книга

Герои Носова каждый вечер появлялись на светлых обоях моей детской комнаты. Видеокассеты с диснеевской анимацией проигрывали в конкурентной борьбе старинному прибору со смешным названием «фильмоскоп» и раритетным коробочкам с потрескавшимися черно-белыми диафильмами. Помню эту атмосферу веселья, когда мы с приятелями-дошкольниками учимся читать не по букварю, а водя пальцами по стене, где в полумраке комнаты вырисовываются силуэты «Живой шляпы», Вити Малеева и Незнайки.

Позднее мы зачитывали до дыр трилогию Носова о приключениях коротышек, но были совершенно равнодушны к мультфильмам о Незнайке. Теперь, с высоты своего взрослого опыта, я подозреваю, что просто не нравилась графическая стилистика на основе каноничных иллюстраций Г. О. Валька. И еще я помню разное отношение к частям трилогии: безусловным лидером рейтинга была первая часть о Цветочном городе, поэтому книга не выдержала бурной читательской любви, распалась на отдельные листочки. Две следующие книги пролистывались с энтузиазмом, просто по инерции — видимо, не хотелось расставаться с Незнайкой.

Что характерно, «Приключения Незнайки и его друзей» для своего сына мне пришлось купить в новом издании, а вот книга «Незнайка на Луне» прекрасно сохранилась с прошлых лет: прочитанная однажды, она замерла на полке на два десятилетия. Николай Носов под влиянием романтики освоения космоса и противостояния двух систем в холодной войне, превратил фантастическую сказку в политический памфлет. В детстве я была разочарована — ну зачем же коротыши строят ракету и мечтают долететь до Луны, в их Цветочном городе могло бы произойти еще так много занимательных историй?..

Сюжет новой сказки развивается вокруг космического путешествия Незнайки и Пончика. Они попадают в капиталистическую цивилизацию, знакомятся с полицейским произволом, деньгами и ценными бумагами, биржевыми акциями и монополией на торговлю. Маленький читатель пополнит словарный запас и захочет расспросить родителей о значении новых терминов — ведь книга скорее сориентирована на младших школьников. Живущие в современной в капиталистической действительности и агрессивном информационном потоке дети по-иному воспринимают текст: я наблюдаю, как сын с соседскими мальчишками увлеченно рисует фертинги и сантики, обсуждая возможный рост их курса…

Думаю, что каждый ребенок (да и взрослый тоже) видит в Незнайке себя. Мы так любим хвастаться и жаждем всеобщего признания. Пятилетний ребенок пробует рисовать, танцевать, сочинять стихи, собственная неуклюжесть совершенно не смущает, ведь у Незнайки тоже не все получалось. И ненавязчивое морализаторство Носова о пользе учения и труда воспринимается более легко, чем занудные разглагольствования родителей на ту же тематику. Трудно выбрать образцом для подражания Знайку, который даже от головной боли избавляется с помощью зарядки и трудотерапии. Исследователь, открывший лунит и антилунит, в третьей части истории приобретает замашки красного комиссара и и пытается построить то ли военный коммунизм, то ли оказать братскую помощь развивающимся странам третьего мира. Создатель Незнайки жил в особое время, правящая партия помогла направить фантазию автора в идеологически выверенную колею, из которой ему было не выбраться. Только безусловный талант Николая Носова смягчил стереотипы и превратил «Незнайку на Луне» не в передовую статью «Пионерской правды», а в классику детской литературы.

Читайте книги Носова вместе с детьми, хотя можно улыбнуться над наивностью его некоторых суждений. Каждый ребенок имеет право ввести Незнайку в круг своих друзей, познакомив его с Винни-Пухом, Человеком-пауком и Асланом.

Джон Рональд Руэл Толкиен сейчас воспринимается как культовая фигура и основоположник жанра фэнтези. Филолог стал успешным писателем и предложил своеобразную модернизацию героического эпоса. Властитель тьмы Саурон создал магические кольца, затем раздал их эльфам, гномам и людям. Силы зла заключены в Кольце Всевластья, оно способно порабощать волю владельца, аккумулируя зло и пороки. Что-то во «Властелине колец» есть от рыцарского романа странствий. Основная линия строится на описании путешествия хоббита Фродо, он пытается вернуть кольцо в источник его создания – пылающую огненную бездну. У каждого из спутников Фродо своя миссия, свои скрытые и явные мотивы.

Середина двадцатого века характеризуется всплеском интереса к мифам. Символично, что Толкиен писал о фантастическом кольце зла, опираясь на кельтские и скандинавские легенды. И в то же время реальные кольца зла с руническими символами появились в Германии — Гиммлер оказался любителем языческой немецкой мифологии и оккультизма, и общеизвестное кольцо «Мертвая голова» тоже сформировало вокруг себя братство.

Когда я впервые попыталась прочитать Толкиена, с удивлением обнаружила, что не могу сосредоточиться на сюжете. Получался какой-то необычный эффект: слова, как пазлы, складывались в живописную картинку, которая навязчиво оставалась в сознании. Эльфийская королева Галадриэль «была вся в белом, как облако под луной», и я вспоминала о том, что, действительно, в холодном свете луны облака становятся зыбко-прозрачными, похожими на фантастические сущности. Потом находила фразу «кольцо с камнем, светившимся, как морозная звезда», и весь вечер думала о том, что зимние звезды и вправду выглядят по-особому. Тогда я еще не знала, что Толкиен был художником, а симбиоз живописца и лингвиста рождает столь изысканные образы, что их красота запросто может разбить динамику повествования.

Собственные живописные и графические зарисовки автора трилогии смотрятся как предварительная раскадровка к фильму. Экранизацию Толкиена можно было делать только на уровне современного развития компьютерной графики. Если создатели фильма «Властелин колец» и несколько отошли от сюжетной линии, то они полностью передали атмосферу и стилистику романа.

Трилогия «Властелин колец» обеспечила занимательное времяпровождение различным категориям людей. Одни увлеклись построением параллельной реальности Средиземья. «Истинные толкиенисты» реконструируют события, придумывают собственные продолжения историй. Это движение стало формироваться еще при жизни автора, безмерно огорчив ревностного католика идеализацией мифической вселенной. Вторая группа почитателей и противников книги усердно спорит о наличии в книге христианского подтекста, хотя для того, чтобы его обнаружить, необходима основательная богословская подготовка.

Это у Клайва Льюиса, задушевного приятеля Толкиена, чтобы увидеть все аллегории «Хроник Нарнии», достаточно знать текст Нового Завета. Мистер Толкиен значительно тоньше и сложнее, я бы никогда самостоятельно не разглядела тот пласт романа, который замечают выпускники духовных академий. Оказывается, хоббит Сэм не попадает под очарование злых сил кольца из-за своего смирения: простой садовник считает себя недостойным высокой миссии, и именно эта простота души блокирует коварные демонические силы кольца. А Фродо поработил грех гордости — кольцо уловило его в свои сети, и спасение от смерти станет возможным только как награда за ранее проявленное к врагу милосердие. С тем, что такие трактовки имеют право на жизнь, я согласилась, когда прочитала лекции Толкиена. Он ясно дает понять, в любой фантазии автора должно содержаться «отражение благой вести Еvangelium в реальном мире». Убеждают в этом и его стихи:

Мы все еще в одном свободны праве:
Самим творить, и по тому закону,
По коему мы сами сотворены.

Когда узнаешь обо всех этих нюансах, хочется еще раз неспешно перечитать «Властелина колец», поискать зашифрованные смыслы и подтексты. Оказывается эльфы, хоббиты и орки – только повод для разговора о путешествии каждого человека по тонкой грани между добром и злом.

Трилогия «Завтра война» вполне соответствует направлению «space opera». Хотя Александр Зорич всячески подчеркивает свое несогласие с таким определением, наверное, помня о первоначальном негативном оттенке, которое Уилсон Такер, изобретатель термина «космическая опера», вкладывал в это понятие. Почти столетие назад этот жанр рассматривался как разновидность коммерческой низкопробной литературы на научно-фантастическую тематику. В XXI веке слово «космоопера» получило вполне нейтральный оттенок и означает всего лишь приключенческую историю, сюжет которой развивается на вымышленных космических просторах.

За псевдонимом Александр Зорич скрываются бывшие преподаватели харьковского университета, на гребне коммерческого успеха перешедшие в разряд независимых писателей-фантастов. Это математик, увлекшийся философией, и симпатичная блондинка с кандидатской диссертацией по религиоведению. Дмитрий Гордевский и Яна Боцман составили удачный тандем, интересный для широкой аудитории. Женщинам скучно читать научную фантастику с обилием технической терминологии, а мужчины с усмешкой отбрасывают женские романы. Как бы там ни было, гендерное неравенство закреплено у нас на ментальном уровне. Александр Зорич предлагает стиль, устраивающий всех, без раздражающей слащавости и безумных технических дебрей. Правда, иногда возникает некая феминизация образов. Трудно поверить, что кадет Военно-космической академии Александр Пушкин будет считать лучшим жанром синематографа именно love story.

События первой части трилогии «Завтра война» происходят в 2621 году. Объединенные нации противостоят Великой Конкордии, государству клонов с жесткой структурой иерархии. В Конкордии непонятным образом возродился интерес к такой архаической форме языческой религии, как зороастризм. Иногда двум сверхдержавам приходиться объединяться для борьбы с врагами, мало напоминающими людей, но не лишенными высокоразвитого интеллекта. Главными героями стали пилоты-истребители и курсанты Военно-космической академии.

При всем моем равнодушии к фантастике, в этом романе меня буквально очаровала откровенная стилизация под литературу довоенных советских лет. Для рационального и жесткого XXI века эти годы для нас окутаны дымкой наивного романтизма, непонятной нам жертвенности и целомудренной чистоты. Не покидает ощущение, что у Саши Пушкина под серебристым скафандром прячется комсомольский билет, а название роману дали строки из песни Лебедева-Кумача:

Если завтра война, если враг нападет,
Если темная сила нагрянет,
Как один человек, весь советский народ
За любимую Родину встанет.

Мне трудно припомнить в современной литературе произведение, где бы оголтелый патриотизм не раздражал, а умилял, как в романе. Так узнаваема студенческая жизнь курсантов академии — с зубрежкой, соперничеством и тоской по обычному мороженому с вишневым сиропом. Главный герой готов отдать свою жизнь за идеалы Российской директории, но это совсем не мешает ему влюбиться во вражеского офицера Иссу Гор. Интересна в романе линия неудачливого конструктора Эстерсона, неприспособленный к реалиям жизни человек учится выживанию в диких джунглях.

Книгу не портит некоторая шаблонность, мы же никогда не ожидаем безусловных шедевров от фантастики. В одном из интервью Гордевский и Боцман говорили, что они мечтали создать такую книгу, которая бы заинтересовала их самих, если бы им вдруг пришлось вновь стать пятнадцатилетними. На мой взгляд, результат усилий явно положительный: на молодежных форумах восторженные комментарии. Загадочный открытый финал первой книги трилогии «Завтра война» обеспечил свободу новых сюжетных ходов для продолжения. А уж создание по мотивам книги компьютерной игры явно свидетельствует о ее высоком рейтинге. Когда автор участвует в разработке виртуального образа своего героя, да еще и узнает об особой популярности сюжета среди геймеров, вероятно, он ощущает себя не менее счастливым, чем те, кто получил Пулитцеровскую премию.

Помните ли вы свои детские ощущения, когда, пересчитывая ступеньки, скатываетесь кувырком по заледеневшей зимней лестнице? А потом, потирая ушибленные места, морщитесь, но не можете удержаться от смеха? Аналогичное состояние возникло у меня после прочтения нескольких страниц книги Чака Паланика.

Безусловно, это литература для взрослых, которую лучше спрятать на верхних полках книжного шкафа. Если бы не оригинальная стилистика, своеобразный забавный симбиоз сатиры и современного бурлеска, то некоторые фрагменты книги можно было бы смело отнести к порнографическому направлению.

История тринадцатилетнего диверсанта пропитана духом юношеской гиперсексуальности. Группа террористов из неведомой тоталитарной державы заброшена в Америку, операция замаскирована под невинную форму студенческого обмена между странами. Мы так и не узнаем настоящего имени главного героя, «агента 67» — зловредные американские подростки за невзрачную внешность будут именовать его Пигмеем.

Для структурной композиции романа Чак Паланик выбрал старомодный прием – эпистолярные послания с детальным описанием событий, Пигмей пишет регулярные отчеты своему боссу. Но вот содержание каждого шпионского донесения выполнено в совершенно очаровательной стилистике постмодернизма. Паланик использует литературный прием «поток сознания». Мысли, ассоциации, воспоминания, переживания главного героя остроумны и ироничны. Пигмей напоминает попавшего в мегаполис Маугли, только воспитанного не стаей волков, а идеологами, заполнившими его детскую голову изречениями Сталина, Гитлера и Мао Цзэдуна. Автор с легкой издевкой гипертрофирует ужасы диктатуры: зомбированные дети расстреливают собственных родителей, а вечный символ детства, плюшевый Teddy Bear, затаптывается в пыль солдатскими сапогами.

Хрупкий малыш владеет экзотическими приемами рукопашного боя и едва сдерживается от того, чтобы не раздавать тумаки направо и налево. Его раздражает все: звуки, запахи, поступки и слова окружающих. Приемная мать «курица моргалка», брат «свин собака», отец «одышливый корова» вызывают в сознании Пигмея самые кровожадные планы. Только сестра из новой приемной семьи удостаивается более нежного прозвища — «кошка невидимка». Поначалу она воспринимается героем только как объект сексуального желания, и Пигмей сам удивляется, что какая- то неведомая сила заставляет его проявлять благородство и сдержанность по отношению к этой девчонке. Трепетное романтическое чувство к американке зарождается в дикаре, но Пигмею все чаще приходится ловить ревнивый взгляд своей коллеги по диверсионной группе.

В литературе существует такое понятие, как «макароническая поэзия», в ней создается комический эффект при использовании слов одного языка в несвойственной им грамматике другого языка. Так вот, Чак Паланик изобрел своеобразную «макароническую прозу». Роман написан от лица человека, не знающего принципы построения английских фраз, но при этом словарный запас главного героя значительно превышает стандартный набор лексики тинэйджера. В русском переводе полностью сохранена эта особенность, она спасает некоторую примитивность сюжетных ходов. Именно за счет необычного принципа построения фраз каждая страница текста вызывает или сдержанный смех или саркастическую улыбку. Язык доминирует над содержанием – это та канва, которая удерживает целостность произведения и не позволяет отбросить книгу, не дочитав ее.

По поводу этой книги мои друзья высказывали самые разные мнения — от абсолютного восторга до полного недоумения. Я полагаю, что прочитав «Пигмея», вы не потратите времени зря — во всяком случае, настроение точно улучшится. Кроме того, вы прослывете интеллектуалом, если будете рассуждать о том, как волна сюрреализма захлестнула писателя, которого в Америке называют «королем контркультуры».

Возможно, свойственные всем иммигрантам ностальгические переживания придали гангстерской саге Марио Пьюзо неповторимый итальянский колорит. В католической культуре понятие «крестный отец» имеет глубокий сакральный смысл и означает восприемника при крещении, взявшего на себя обязанности быть духовным руководителем ребенка и заботиться о его становлении как личности. Итальянская мафия превратила религиозный термин в наименование высшей ступени в иерархии преступных кланов.

«Крестный отец» — роман о том, что голос крови и родственные привязанности часто определяют судьбу человека, не позволяя ему вырваться из очерченного обстоятельствами круга. Послевоенная Америка опутана паутиной сицилийской мафии. Синдикат дона Корлеоне ревностно охраняет границы своих владений, самостоятельно вершит правосудие и помогает выбиться в люди соотечественникам. По законам жанра все проблемы решаются с помощью удавки, пистолета и шантажа.

Однако Марио Пьюзо предложил публике совершенно оригинальную трактовку криминальной истории, наполнив ее романтическими интонациями и подтекстом философской притчи. У благородного гангстера дона Корлеоне был опыт голодного сиротского детства, отравленного жаждой вендетты. А отчаянное желание прокормить юную жену и новорожденного сына обогатило его биографию первым опытом убийства. Вито Корлеоне построил свою империю на фундаменте из трупов конкурентов, тем удивительнее его внезапные порывы нежности. Этот человек способен покинуть семейный праздник, чтобы провести ночь у постели умирающего друга, сжимая холодеющую руку и ободряя его при переходе в вечность.

Причудлива линия судьбы младшего сына дона Корлеоне. Майкл — ветеран войны и успешный студент, кажется, ему удалось выбраться из мафиозных пут и остаться молчаливым наблюдателем событий. Но его не отпустит на свободу именно чувство семейной привязанности. Когда близким угрожает опасность, и на кону стоит жизнь отца, все прежние принципы и убеждения становятся пустыми словами. Вот эта способность пожертвовать своим будущим ради семьи переводит Майкла Корлеоне в разряд романтических героев.

Молодой итальянец, который осуждал чужие преступления, вынужденно стал еще более жестоким и расчетливым убийцей, отбросив даже некую сентиментальность и человеколюбие предшественника. Безобразный шрам, закрывающий половину лица, становится своеобразным символом того, что у этого человека умерла и половина души. Пьюзо создал изящные образы с отрицательным обаянием. Читатель постоянно ловит себя на мысли, что сочувствует убийце, и чувствует за холодной расчетливостью скрытое страдание.

Очарована убийцей и Кей Адамс — энергичная и независимая американка превращается в покорную итальянскую жену, добровольно принимая все обычаи семьи. В женских образах мы наблюдаем трогательное воплощение любви. Жены преступников проводят каждое утро в костеле, на коленях умоляя Бога простить грехи тем, кто без раздумий полоснет по шее ножом или заботливо спрячет труп на дне реки. Может быть, именно поэтому итальянские мужчины не бросают жен. Роскошные любовницы никогда не будут рыдать, распростершись на мраморном полу собора, а вот Кармелла Корлеоне полагает, что только ее молитва поможет мужу избежать глубин ада.

Книга не перегружена излишней метафоричностью. Милые детали патриархального семейного быта переплетаются с кровавыми сюжетами, образуя причудливый калейдоскоп впечатлений. Читатель испытывает всю гамму чувств от отвращения до светлой грусти. С героями не хочется расставаться, и вполне логично, что стало востребованным продолжение истории, а снятый по мотивам книги фильм до сих пор находится в верхних строках рейтинга популярности. Специфический черный юмор Марио Пьюзо превратил многие фразы романа в афоризмы. Как часто мы слышим: «Ничего личного, это просто бизнес», или: «Месть – это блюдо, которое подают холодным», совершенно не задумываясь об авторстве строк?

Чудовище, давшее название роману, представляет собой один из самых загадочных библейских образов. По некоторым трактовкам, это не живое существо, а обобщенное абсолютное зло. Неудивительно, что корабль, названный Левиафаном, едва не исчезает в морских пучинах, когда человеческая алчность возобладает над здравым смыслом…

Палуба роскошного океанского корабля ограничивает пространство большей части повествования, оправдывая авторскую ремарку о герметичном детективе. Но вся история начинается в Париже: бессмысленное убийство произошло в особняке коллекционера индийских древностей. Жуткая картина достойна мрачных готических романов, за круглым столом застыли девять трупов, неведомый убийца не пощадил даже двух малышей. При этом похищенная золотая фигурка буддистского божества оказалась небрежно брошенной в ближайший водный канал.

Комиссар полиции находит рядом с мертвым лордом Литтлби золотой значок с изображением Левиафана, что приводит его на одноименный корабль. Главными подозреваемыми становятся пассажиры первого класса, которые по тем или иным причинам не могут предъявить наличие значка. У каждого из персонажей есть собственная тайна и возможность стать главным злодеем…

В романе Акунина мы можем наблюдать удачную стилизацию под формат литературы позапрошлого века. Манера письма располагает к неспешному чтению у камина или в уютном кресле-качалке на даче. Не стоит искать на страницах книги глубокий смысл или невероятные интриги: все очень мило, увлекательно, но несколько сентиментально и наивно. Образы напоминают яркие расписные керамические фигурки из детского набора, можно расставить на столе, сыграть пьесу и вновь убрать в коробку.

Авторская любовь к ориентальным мотивам реализовалась в образе застенчивого потомка самураев Гинтаро Аоно. Японец связан тысячелетними канонами поведения воинственных предков и стыдится собственной мирной профессии врача. Высокомерный английский баронет Реджинальд Милфорд-Стоукс пишет письма своей возлюбленной, демонстрирует непонятную ненависть к беременным женщинам и стремление координировать курс корабля. Любимый герой автора, Эраст Петрович, изысканно красив и бесконечно печален. Некоторая старомодность суждений сочетается с изящно отточенной логикой мышления — комиссар полиции не в силах составить конкуренцию идеальному сыщику. Игра парадоксов, излюбленный прием романистов прошлого, изящно поддерживается Акуниным, но автор вплетает в канву произведения современную легкую ироничность. Символические оттенки в сцене обрушения макета Биг-Бена на голову изобличенного убийцы навеивают воспоминания о любимых автором библейских параллелях с гибелью грешников под обломками разрушенных башен.

Роман «Левиафан» — чтение для тех, кто не ищет в литературе интеллектуальных экзерсисов, а стремиться отдохнуть и отвлечься от забот. У вас всегда будет тема для обсуждения в дружеском кругу, Акунин входит в список модных авторов. Стоит прочитать, по крайней мере, для того, чтобы поддержать разговор о присутствии в романе интонаций Киплинга или явных параллелей с классической Агатой Кристи.

Роман «Побежденные» впервые пришел к читателю в полуслепых копиях машинописного самиздата. Разоренные революцией дворянские гнезда в годы сталинских репрессий превращаются в пепелища. Уцелевшие потомки знатных фамилий с разной степенью успешности пытаются найти свой путь в реалиях нового времени.

Это женский взгляд на историю, нежная романтическая любовь автора к своей ушедшей России. Однако это не превращает роман в занудное философствование о судьбах страны. Книга захватывает и читается на одном дыхании, в ней присутствует и интрига сюжета, и яркая эмоциональность языка.

Возможно то, что Ирина Головкина (урожденная Римская–Корсакова) сама была вдовой офицера белой гвардии, сказалось на излишней идеализации мужских образов романа. Олег Дашков – герой не только военных сражений, но и женских грез. В нем есть то присущее русскому дворянству качество, которое будет правильно охарактеризовать цветаевскими строками: «перед крепостью кисейной старинное благоговенье».

Три женщины влюблены в бывшего командира батальона смерти. У Елочки Муромцевой это восторженное и целомудренное увлечение длится с Гражданской. Юная медсестра полевого госпиталя спасла раненого офицера, затем, разминувшись с ним во время налета красных, долгие годы оплакивала, считая погибшим. Неожиданное возвращение Олега Дашкова зарождает в ее сердце надежду на женское счастье. Но рядом находится и расчетливая соперница. Красавица-аристократка Марина Сергеевна едва терпит нелюбимого богатого мужа, она готова соблазнить приятеля своей дореволюционной юности и стать его любовницей…

Вечная женская борьба за мужское внимание развивается по тысячелетним законам. Елочка Муромцева всегда будет в стане проигравших, надежность и преданность ценятся меньше, чем женственность и красота. Лучшая выпускница Смольного института, она могла стать фрейлиной при дворе императора. Но в советской реальности ей уготована скромная должность медсестры хирургического отделения и страх одиноких вечеров. Статус старой девы не приводит к замкнутости или озлоблению, ей просто жаль нерастраченных чувств и порывов.

Драматические истории главных героев проведут их через этапы тюрем и сталинских лагерей. Интересно наблюдать, как чопорная аристократка превращается в обычную советскую женщину, замученную бытом, разрывающуюся между работой и детьми. По мнению автора, именно эта сильная натура способна воспитать новое поколение так, чтобы потомки дворян вписались в систему новых условий, но при этом сохранили лучшие черты своих предков.

В сюжетной линии романа переплетается множество жизненных историй российского дворянства. Так, Лелечка Нелидова стремится к счастью любыми путями, не отрицая сначала невольное, а затем и намеренное предательство. А глубокая натура Мэри Огаревой ищет утешения в религии. Советская власть уничтожала не только дворянство, но и православие. Те, кто сохранил верность церкви, ощущают себя первыми римскими христианами времен гонений. У них тайные собрания, пароли и секретные явки. Вера в Бога помогает преодолевать многое, у Мэри Огаревой ясные жизненные цели и счастливая семья.

Роман «Побежденные» очаровывает женские сердца, одна из моих подруг даже назвала сына Олегом в честь главного героя. Просто удивительно, что сценаристы до сих пор не обратились к такому роскошному материалу. На мой взгляд, получился бы динамичный сериал с красивым видеорядом и, главное с высоким уровнем интеллектуальности содержания.

Литературные опыты шведского журналиста обернулись непредсказуемым успехом: трилогия «Миллениум» стала в 2010 году лидером продаж в Соединенных Штатах. Последующая экранизация произведений расширила аудиторию поклонников. А неожиданная смерть автора, так и не вкусившего в полной мере плоды своего триумфа, навсегда предала его фигуре легкий флер загадочности. «Девушка с татуировкой дракона» – первая книга трилогии, погружающей в мрачный мир извращенных желаний и низменных страстей.

Стилистика произведения напоминает сухие и сдержанные журналистские репортажи из отдела криминальной хроники. Простым неэмоциональным языком автор рассказывает об обществе, в котором женщина легко превращается в сексуальную игрушку. Вырваться из порочного круга можно, только обретя внутреннюю силу противостояния и проявив ответную жестокость.

В романе достаточно стандартная сюжетная линия с предсказуемым развитием событий. Завершается крахом карьера успешного журналиста Микаэля Блумквиста. Он стал жертвой интриг, потерял работу и репутацию, а на горизонте маячит еще и тюремный срок. Блумквиста спасает заманчивое предложение Хенрика Вангера, который за баснословный гонорар предлагает заняться поисками любимой племянницы, исчезнувшей несколько десятилетий назад. Глава промышленной и финансовой империи видел в юной племяннице свою будущую достойную наследницу, он уверен в ее гибели и считает, что убийцу нужно искать в семейном клане Вангеров. Хенрик чувствует, кто-то неизвестный пытается свести его с ума, посылая каждый год по экзотическому засушенному цветку в скромной самодельной рамке. Именно такие подарки в детстве дарила ему пропавшая племянница.

Микаэль Блумквист не верит в успех, прошло слишком много лет, да и полиция сделала все возможное. Душой расследования становится Лисбет Саландер, талантливый аналитик и хакер. Девушки такого типа, как правило, бывают кумирами феминисток. Она превосходит мужчин настойчивостью и логикой мышления, берет под контроль критическую ситуацию, спасает напарника и способствует гибели главного злодея. На первый взгляд Лисбет Саландер совершенно лишена женской привлекательности: странная анорексичная малышка с готическим макияжем и причудливыми татуировками на теле. Мужчин околдовывает ее неординарный интеллект и интуиция, и лишь позднее они начинают ценить утонченные линии фигуры, небрежно спрятанные в трэш облачении. Успех роману обеспечила именно Лисбет, своеобразная мисс Марпл XXI века. В юности ей пришлось столкнуться с извращенным насилием, и будь у нее слабее воля, она бы стала одной из безымянных жертв…

Удивителен болезненный интерес западной читающей публики к мрачным историям с сексуальным подтекстом. Первые строчки рейтингов заполнены книгами, рассказывающими о поврежденной психике и деформации души. Развращенное население библейских Содома и Гоморры кажется эталоном сдержанности по сравнению с героями Стига Ларссона. Мужчины, стоящие на высоких ступеньках социальной лестницы, часто бывают джентльменами для дам своего круга, но для них существует еще и параллельная жизнь с камерами пыток и тайными кладбищами сексуальных рабынь. Грязный мир порока в романе настолько детализирован и навязчив, что временами хочется просто захлопнуть книгу или перейти на другие страницы в поисках более светлых впечатлений.

Параллельно в романе развивается и более спокойная линия расследования Микаэлем Блуквистом экономических преступлений, этот пласт триллера часто перекликается с реальными событиями общественной жизни и несет некоторый оттенок публицистики.

Для любителей жанра роман представляет интерес, динамичная история развлечет во время долгой дороги, но вряд ли кому-то захочется поставить эту книгу на полку своей домашней библиотеки или вернуться еще раз к прочитанным страницам.