Джон Рональд Руэл Толкиен сейчас воспринимается как культовая фигура и основоположник жанра фэнтези. Филолог стал успешным писателем и предложил своеобразную модернизацию героического эпоса. Властитель тьмы Саурон создал магические кольца, затем раздал их эльфам, гномам и людям. Силы зла заключены в Кольце Всевластья, оно способно порабощать волю владельца, аккумулируя зло и пороки. Что-то во «Властелине колец» есть от рыцарского романа странствий. Основная линия строится на описании путешествия хоббита Фродо, он пытается вернуть кольцо в источник его создания – пылающую огненную бездну. У каждого из спутников Фродо своя миссия, свои скрытые и явные мотивы.
Середина двадцатого века характеризуется всплеском интереса к мифам. Символично, что Толкиен писал о фантастическом кольце зла, опираясь на кельтские и скандинавские легенды. И в то же время реальные кольца зла с руническими символами появились в Германии — Гиммлер оказался любителем языческой немецкой мифологии и оккультизма, и общеизвестное кольцо «Мертвая голова» тоже сформировало вокруг себя братство.
Когда я впервые попыталась прочитать Толкиена, с удивлением обнаружила, что не могу сосредоточиться на сюжете. Получался какой-то необычный эффект: слова, как пазлы, складывались в живописную картинку, которая навязчиво оставалась в сознании. Эльфийская королева Галадриэль «была вся в белом, как облако под луной», и я вспоминала о том, что, действительно, в холодном свете луны облака становятся зыбко-прозрачными, похожими на фантастические сущности. Потом находила фразу «кольцо с камнем, светившимся, как морозная звезда», и весь вечер думала о том, что зимние звезды и вправду выглядят по-особому. Тогда я еще не знала, что Толкиен был художником, а симбиоз живописца и лингвиста рождает столь изысканные образы, что их красота запросто может разбить динамику повествования.
Собственные живописные и графические зарисовки автора трилогии смотрятся как предварительная раскадровка к фильму. Экранизацию Толкиена можно было делать только на уровне современного развития компьютерной графики. Если создатели фильма «Властелин колец» и несколько отошли от сюжетной линии, то они полностью передали атмосферу и стилистику романа.
Трилогия «Властелин колец» обеспечила занимательное времяпровождение различным категориям людей. Одни увлеклись построением параллельной реальности Средиземья. «Истинные толкиенисты» реконструируют события, придумывают собственные продолжения историй. Это движение стало формироваться еще при жизни автора, безмерно огорчив ревностного католика идеализацией мифической вселенной. Вторая группа почитателей и противников книги усердно спорит о наличии в книге христианского подтекста, хотя для того, чтобы его обнаружить, необходима основательная богословская подготовка.
Это у Клайва Льюиса, задушевного приятеля Толкиена, чтобы увидеть все аллегории «Хроник Нарнии», достаточно знать текст Нового Завета. Мистер Толкиен значительно тоньше и сложнее, я бы никогда самостоятельно не разглядела тот пласт романа, который замечают выпускники духовных академий. Оказывается, хоббит Сэм не попадает под очарование злых сил кольца из-за своего смирения: простой садовник считает себя недостойным высокой миссии, и именно эта простота души блокирует коварные демонические силы кольца. А Фродо поработил грех гордости — кольцо уловило его в свои сети, и спасение от смерти станет возможным только как награда за ранее проявленное к врагу милосердие. С тем, что такие трактовки имеют право на жизнь, я согласилась, когда прочитала лекции Толкиена. Он ясно дает понять, в любой фантазии автора должно содержаться «отражение благой вести Еvangelium в реальном мире». Убеждают в этом и его стихи:
Мы все еще в одном свободны праве:
Самим творить, и по тому закону,
По коему мы сами сотворены.
Когда узнаешь обо всех этих нюансах, хочется еще раз неспешно перечитать «Властелина колец», поискать зашифрованные смыслы и подтексты. Оказывается эльфы, хоббиты и орки – только повод для разговора о путешествии каждого человека по тонкой грани между добром и злом.
