Живая книга

Эту книгу (в оригинале название звучит как «Луна — суровая хозяйка») считают лучшим творением патриарха американской фантастики. Собственно, поэтому мой выбор остановился на ней. После сюрпризов «Марсианки Подкейн» мне захотелось узнать настоящего, классического Хайнлайна.

Представьте себе толстенную книгу в чёрной обложке. Устраиваетесь удобнее на кресле, открываете обложку — и ошалело смотрите на тридцать страниц рассуждений о том, может ли иметься разум у машины. Далее — ещё тридцать страниц размышлений на тему политики в виде диалогов и монологов. Дальше — лучше: в течение следующих двадцати страниц Хайнлайн в одностороннем порядке излагает нам свой взгляд на общественную мораль и устройство социума, между делом ознакомляя нас с концепцией так называемого «цепочечного брака», который должен в будущем заменить скучный ненадёжный брак по схеме «один мужчина — одна женщина». И так далее, и так прочее, перемежаясь с небольшим числом сюжетных ходов — не литературное произведение, а прямо монография какая-то.

А знаете, что самое смешное? Всё это нисколько не скучно!.. Наоборот, несмотря на объём книги, я проглотил её всего за неделю, буквально упиваясь каждой страницей. Несмотря на засилье рассуждений, книга не даёт повода для зевоты. Хайнлайн собрал в «Восставшей Луне» практически все свои идеи, которые он продвигал через творчество. В итоге получилась этакая каша-винегрет — но какая вкусная! Я понимаю, почему эту книгу назвали лучшим у Хайнлайна. «Восставшая Луна» действительно может что-то изменить в своём читателе, но вот в сторону плюса или минуса — это вопрос. Уж слишком иногда эксцентричны идеи автора, но они приводятся с такой обезоруживающей аргументацией и с таким жаром, что однажды ловишь себя на том, что невольно соглашаешься. Словом, книга — настоящий рассадник ереси и инакомыслия, который должен возглавлять список запрещённой литературы в любом уважающем себя тоталитарном государстве (к слову, внутри текста скрыт целый учебник по оптимальной организации тайных обществ и революций).

А я сижу, думаю: ведь правда, нынешняя форма брака слишком несовершенна… Хайнлайн предлагает нам отличную альтернативу в виде цепочечного брака, мешает в реализации этой альтернативы только каноническая мораль, больше ничего… А вот если бы… Стоп, о чём это я? ;)

В первопрестольной смута — некая группировка фанатиков-самоубийц, которая объединила в себе талантливейших людей города, стремительно набирает популярность, и волна самоубийств грозит стать эпидемией. «Любовники Смерти», как они себя называют, не знают пощады — ни к себе, ни к своим друзьям по увлечению. Но кто стоит за всей этой страшной игрой, кто хладнокровно обрывает ниточки чужих жизней?

Роман позиционирован как «декаданский детектив» и вполне оправдывает название — дух элитарности, высокоинтеллектуальности так и сквозит в атмосфере, все персонажи сплошь философы да поэты. Много мистики (самой что ни есть настоящей), нагнетания и тёмных тонов — так что книгу можно окрестить «лёгким триллером».

История пропущена сквозь призму восприятия молодой амбициозной провинциалки, которая приехала в Москву и тут же попала в водоворот зловещих событий. Забавно выглядит то, что девушка весьма быстро и искусно встраивается в окружающее её странное общество и принимает его причудливые, извращённые законы — отличная иллюстрация-предупреждение о том, как искушённые люди используют наивную молодость для своих целей.

А при чём тут незабвенный Эраст Петрович Фандорин, спросите вы? До половины книги я и сам себе задавал этот вопрос. :) Больше ничего не скажу, лишь сообщу, что это слово — Фандорин — в тексте книги вообще не встречается…

У меня существует градация: есть книги, которые нужно читать, а есть книги, которые нужно пить. Пить маленькими глотками, не более одной-двух страниц за раз, негромко повторяя про себя текст, вчитываясь в каждое слово и получая удовольствие от фактуры, художественной изысканности. К таковым можно отнести некоторые вещи Желязны и Экзюпери, но больше всех овладел искусством превращения слов в хорошо выдержанное вино Рэй Дуглас Брэдбери, американский писатель, номинально — фантаст, но на самом деле автор совершенно внежанровый.

Сборник «Из праха восставшие» — тоже книга для питья. Причём замечательная. Цикл историй про некую таинственную Семью, который вытек из ранних рассказов Брэдбери — таких, как «День возвращения», «Странница» и «Апрельское колдовство». Кстати сказать, рассказа романтичнее «Апрельского колдовства» я в жизни не читал — а ну-ка, кто помнит тот незабываемый полёт юной ведьмы Сеси над лесами, полями и озёрами в поисках первой любви? ;) Книга выдержана в том же ностальгическом духе. Смешно? Местами. Страшно? Местами, но не очень. Интересно? Тоже местами. Сюжет, каковой тут весьма примитивен, не главное в этом произведении. Основа «Из праха восставших» — неповторимый слог (хороший, кстати, перевод) и красочные образы, возникающие при прочтении: эти фивийские пески и ночные странствия, люди с крыльями и бесплотные духи, которые льются с небес вместе с дождём…

В книге, написанной после середины XX века, рассказ ведётся поочерёдно от имени двух лиц — сначала с нами говорит застенчивый клерк, который выиграл крупную сумму денег в лотерею и решил, используя их, похитить девушку, которую он тайно любил все эти годы, а затем нам предоставляется для ознакомления дневник той самой девушки. Первая часть романа — намеренная пустышка, вся суть книги заключается именно в дневнике, где перед читателем открываются мысли и чувства представительницы «нового мира», её воспоминания и впечатления.

Фаулз, на которого, видимо, оказал большое влияние роман Сэлинджера Над пропастью во ржи, рассматривает схожие проблемы, но подходит к вопросу несколько с другого ракурса — со стороны взаимоотношения поколений, причём поколения вполне конкретные: «старый класс» благочестивых американских граждан и сумасшедшее свободолюбивое поколение хиппи со своими совершенными новыми ценностями. В этом смысле между похитителем и похищенной идёт непрерывное противостояние не на жизнь, а на смерть, и чаша весов склоняется то в одну, то в другую сторону. Похититель К. (аллюзия на шекспировского персонажа Калибана) олицетворяет собой старших, которые стараются запереть «новых людей» и их устремления в тёмном подвале, как он делает это с Мирандой. Весьма характерно в этом плане увлечение К. — коллекционирование насекомых: поймать, высушить и насадить на иглу. Читается местами нудновато, но есть пища для размышлений.

Страшно, когда в вашу размеренную жизнь врывается нечто жуткое, угрожающее расколоть её на куски. И хорошо, если вам удаётся с этим справиться. Казалось бы, всё вновь вернулось на круги своя, и можно забыть о произошедшем, как о плохом сне — но что делать, если незваный ужас возвращается вновь, и на этот раз под обличьем явно дьявольским, потусторонним?.. Такая история произошла с героиней романа — молодой женщиной по имени Хиллари, которая подверглась нападению маньяка, но сумела вырваться из его лап, даже более того — убить безумца. Но даже из могилы к ней тянутся хищные руки сумасшедшего, желающие схватить и разорвать на куски…

Ранняя вещь Кунца; одна из тех, что принесла ему славу в Америке. Несмотря на некоторую архаичность стиля и общую «олдскульность», книга мне очень понравилась. Текст очень точно балансирует между сюрреализмом и рациональностью, давая читателю сполна почувствовать зыбкость грани. До некоторого времени невозможно понять, имеем ли мы дело с мистическим романом или обычной «историей о злом маньяке», и эта игра весьма захватывает. Впрочем, не интригой единой держится книга: второстепенных линий, пусть порой и схематичных, достаточно, чтобы не заскучать в промежутке между основными сценами. А какова развязка!.. «Шорохи» — книга на твёрдую пятёрку, если расценивать её как чисто развлекательное чтение. Но всё-таки порой раздражает обилие картонно-шаблонных эпизодов и людей (столь ненавидимых Стивеном Кингом).

Удивительные бывают книги. Начнёшь читать — и нестерпимо хочется поморщиться и бросить. Потом интерес появляется, но как-то вяло, идёт по нарастающей… и наступает момент, когда он опять рушится вниз, а книга остаётся лежать на дальней полке. Потом, когда чуть было не забыл, опять приходится почему-то брать её в руки и дочитывать. Уже совсем поздно, когда закончил читать и прошёл уже месяц-два (а то и год), как ты перевернул последнюю страницу, вдруг понимаешь: эта книга была очень хорошей. Возможно, одной из лучших, что ты читал.

В данном случае я говорю о вполне конкретной книге. Это «Над пропастью во ржи», единственный роман Джерома Д. Сэлинджера.

О сюжете говорить нельзя — хотя бы потому, что в книге его, вообще говоря, нет. Фабула построена вокруг бесцельных метаний по городу молодого человека с запоминающимся именем Холден Колфилд, который представляет собой очень интересную личность. Фактически, в нём собрана вся молодёжная агрессия и нарочитое выпадание из окружающей «системы». Книга начинается с того, как Колфилда выгоняют из престижной школы за неуспеваемость. Не то, чтобы он плохо учился — нет, он умён и вполне мог бы продолжать обучение, но ему претит сам дух школы, чопорный и лицемерный. Эти два качества Холден видит буквально во всём, не только в школе — начиная от своих друзей и подруг и кончая случайными знакомыми. При этом он знает, что сам от них мало отличается, и это его крайне угнетает. Он понимает, что не в силах ничего изменить — единственное, что он может сделать, это выказывать неявный протест против порядка вещей, ничего не предпринимая активно. Вот в чём причина его прогулов, постоянного вранья, презрения к нормам и правилам, доходящего порой до истерики. У Холдена нет ценностей в жизни, кроме весьма смутных представлений о том, как всё должно быть. Яркий образ — его мечта, то самое дело, которым он мог бы заниматься без отвращения к себе:

— … Понимаешь, я себе представлял, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом — ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И моё дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи. Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему. Наверное, я дурак.

Странная мечта, но что-то в ней действительно есть… Спасать детей, тех созданий, в которых ещё нет того ненавистного лицемерия и нарциссизма, который Холден видит во всех людях — вдали от всего, над бездонной пропастью…

Книгу мне рекомендовал к чтению мой брат, и когда мы оба ознакомились с ней, она стала предметом наших продолжительных споров. Брат говорит, что Холден родственен ему, в какой-то степени он увидел в нём себя, увидел и принял. Он всецело его поддерживает. А я, сколь бы интересен мне ни был персонаж, никак не могу разделить его взгляды. Холден, по-моему, действительно висит над пропастью, но под угрозой находятся не играющие во ржи дети, а он сам. Да, в нём есть всё то, что было и есть в нас, в молодёжи — дух бунтаря, отречение от авторитетов, стремление к безотчётной дали, — но это всё слепые силы, которые без узды могут уничтожить не только нас самих, но и тех, кто нам близок. Книга в первую очередь научила меня именно не быть таким, как Холден Колфилд, не терять веру в ценности, пусть даже ненавистные нам и кажущиеся банальными. Я не говорю, что нельзя бунтовать и стараться изменить окружающие реалии. Просто нужно делать это не «без тормозов», а целеустремлённо, начиная с малого, чётко себя осознавая, не отторгая всё и вся. Строить, а не ломать. В конце концов, Сэлинджер сам говорит устами одного из собеседников Колфилда, и эта фраза стала для меня главной из всего произведения:

Признак незрелости человека — то, что он хочет благородно умереть за правое дело, а признак зрелости — то, что он хочет смиренно жить ради правого дела.

О да, я люблю Кинга — принадлежу к категории тех самых П. Ч., к которым он частенько обращается в своих предисловиях. И пусть его стиль написания уже не является для меня стандартом де-факто, как в детстве, да и сам Стив тихо сдаёт ввиду возраста, всё равно я буду продолжать покупать каждый его новый роман, пока кто-то из нас двоих не умрёт. Он был для меня Первым. И в некоторой мере таковым остаётся.

Значит, выпустил дядя Стив новую книжку «Блейз», которую, согласно легенде, он написал аж в 70-х годах, на рассвете своей карьеры, когда работал под псевдонимом Ричард Бахман. Правду сказать, из-под пера Бахмана вышли куда более мощные произведения, чем те, что Кинг писал под своим именем — в их числе мои любимые романы Бегущий человек, Долгая прогулка и, пожалуй, апофеоз бахмановского творчества — изумительное произведение Дорожные работы, которое я до сих пор раз в год перечитываю.

И вот — «Блейз», книга из старого сундука, в своё время расцененная автором как плохая и потому в печать не попавшая. Как я убедился по прочтении, на то были причины. Кинг вообще не очень хорошо умеет писать экшн-произведения («Бегущий человек» — лучшее его достижение на этом поприще). А история про слабоумного Клайтона Блейсделла, который задумал преступление века, именно что претендует на экшн. Автор попытался разбавить действие флэшбеками в детство героя, где он может оседлать свой любимый конёк психологического повествования, но это не может скрыть скудную сюжетную составляющую. Персонаж выписан хорошо, его окружение и общая атмосфера на высоте, но… сюжета считай что нет. Поэтому я остался в недоумении, к чему всё это и из-за чего. Впрочем, читать было достаточно интересно — это же Кинг, в конце концов. :)

Сборник эссе и заметок от автора Бойцовского клуба, который я раскрыл с установкой на скептицизм, оказался неожиданно интересным. Что мне не нравилось в Паланике — слишком ярко выраженная циничность его героев и их ненатуральная ненависть к жизни, почти отвращение. Но то «я», которое есть в этой книге, не выдуманный персонаж, а сам писатель. Живой. Тем обстоятельством «Фантастичнее вымысла» становится гораздо мягче других произведений Паланика. Надрывность и истеричность строк не так режут ум. В итоге книга мне даже понравилась. Такой Чак мне больше по душе.

Книга разбита на несколько разделов, как-то: размышления Паланика о жизни вообще, журналистские репортажи, жизнеописания знаменитых людей, личные воспоминания, и т. д. Тут вы найдёте рассказы о борцах, строителях замков, «качках» с их нелёгкой жизнью на стероидах, прочитаете интервью с Мэрилином Мэнсоном и другими знаковыми фигурами авангарда, посмеётесь над злоключениями самого автора на съёмках экранизации «Бойцовского клуба», узнаете о том, как он собирал материал для книг. Написано всё занимательно и забавно, а главное — через весь сей разноцветный ворох вырезок выглядывает сам Чак, чего не дождётесь в других его книгах. «Король литературной контркультуры» оказался человеком обычным и вполне приятным, лишённым ядовитого снобизма, только умеющим запечатлевать свои впечатления от жизни на бумаге в своеобразной манере. Можно сказать, книга позволяет немного сдружиться с автором, хоть и заочно.

Сайт «Живая книга» начал свою работу!