«Сами боги» Айзек Азимов
Айзек Азимов – один из десятка фантастов, знакомство с которым входило в обязательную программу любителя этого жанра. В СССР можно было по пальцам пересчитать авторов, которые переводились и регулярно издавались: Азимов, Хайнлайн, Шекли, Брэдбери, Гаррисон, Саймак. Эта пятерка в обязательном порядке имелась на заветной полке не избалованного вниманием советских издательств читателя. Жаль, в основном перепечатывали одно и то же, но Азимову и тут везло: будучи профессиональным ученым в области биохимии, он обладал даром увлекательно излагать интересные научные идеи – а что еще надо фантасту в «золотой век» жанра — 40-60-е годы ХХ века? Кроме того, в отличие от модных трендов американской фантастики, в его творчестве злобные, недружелюбные и агрессивные инопланетяне не встречаются в принципе, сам автор сосредоточился на более тонких материях, за что и любим до сих пор.
Повесть «Сами боги» (в американской традиции ее называют романом, но скорее все-таки повесть) относится к жанру «твердой НФ», однако на фоне захватывающей дух физической проблемы поднимается традиционная для НФ тема: ответственность. Я бы назвал эту повесть «детектив по второму закону термодинамики». Только в отличие от детектива с расследованием убийства человека Азимов повествует об убийстве целых Вселенных. Имеется и этическая компонента, которая и задает тон всей повести: насколько этично процветать нам, убивая других. Причем убивая по незнанию, тупости, лени, скудоумию — в общем, не очень осознанно, но тем не менее убивая наверняка. Пусть гибнут и не люди.
НФ-составляющая повести базируется на простом предположении: имеются две вселенные А и Б, в которых действуют различные физические законы. Из А в Б прокладывается труба (Межвселенский Электронный Насос), посредством которой происходит перетекание элементарных частиц в обоих направлениях. В нашей вселенной А благодаря этому появляется источник дармовой, экологически чистой энергии. Вселенная Б получает аналогичную выгоду. Только первооткрыватель явления Фредерик Хэллем с нашей стороны не удосуживается предусмотреть все возможные последствия такого обмена, да и вообще он упивается славой, подминает под себя науку Земли и приобретает такой вес, что любое разумное сомнение в его состоятельности воспринимается как ересь с одной только разницей, что ученого, критически оценивающего вклад Хэллема в теорию Насоса, не сжигают, а просто вышвыривают из науки.
Вместе с тем у теории Насоса существует и продолжение: взаимное перетекание элементарных частиц из вселенной А во вселенную Б приводит в итоге к неуправляемому и нелинейному во времени ускорению процессов космогонии: наше Солнце разогревается все быстрее и в скором времени превратится в сверхновую, солнце вселенной Б, наоборот, все ускоряющимся темпом остывает, лишая драгоценной энергии местных аборигенов.
В обоих вселенных находятся физики, высказывающие опасения в целесообразности существования Насоса, однако давление общества, получившего неисчерпаемый, как ему кажется, источник энергии, и сиюминутная выгода от такого источника – всё это заглушает одиночные голоса…
Хочется сказать пару слов о персонажах повести. Стиль Азимова я бы выразил парадоксом: о людях писать суховато, а вот о научных концепциях – страстно и увлекательно.
Хэллем, который как танк зачистил под себя и затоптал науку, никаких заслуг не имеет в принципе. Один из его критиков с грустью замечает, что Хэллем просто воспользовался подсказкой вселенной Б, предоставившей ему чертежи Насоса, а научный аппарат и всю теорию Обмена за него сделало научное сообщество. И теперь старик упивается властью – и ничего более. Яркий представитель племени хамов, дорвавшихся до власти, напористых и безжалостных с любым несогласным.
Физики Ламонт и Денисон – те немногие, кто бьют тревогу и ищут пути решения проблемы. Их образы рисуют типичного добросовестного ученого, который не прогибается под давлением авторитетов, а просто делает свою работу: генерирует идею, критически осмысливает её, проверяет экспериментально… в общем, методично делает свое дело, одинаково высоко ценя как положительный, так и отрицательный результат.
Особая заслуга Азимова – представители вселенной Б, аборигены неведомой галактики. Перед Азимовым стояла неимоверно сложная задача: писать от лица представителей чужого мира, и эту задачу он решил с блеском. Впрочем, чего еще ждать от автора, десятилетием ранее описавшего психологию роботов! Блистательно описано общество Мягких, психология Уна, Дуа и Тритта, от которых зависит спасение их вселенной.
Забавны детали земного общества будущего. Упоминается общепланетный эсперанто как язык общения, а также противостояние Земли и земной колонии на Луне (слава богу, относительно мирное, скорее борьба за первенство), благодаря которой, собственно, и будет найдено решение проблемы, описанной в повести. В целом, повесть не перегружена техническими деталями о будущем, именно поэтому повесть не кажется архаичной или устаревшей.
Итак, перед нами ярчайший представитель НФ, входящий в ее золотой фонд. Остается добавить, что повесть обладает тремя самыми весомыми премиями жанра в номинации «Лучший НФ-роман»: Небьюла (1972), Хьюго (1973), Локус (1973).
